Ваше Сиятельство 8 (+иллюстрации)

Моури Эрли

Мы еще долго мучили ее диван, сотрясая воздух сладостными криками, и экспериментируя с ее волшебными штучками и моим воином, который не был обделен и побывал везде. Совсем обессилев, просто лежали, лаская друг друга. У меня совсем вылетело из головы, что Ленская должна была сказать мне что-то важное, открыть какую-то тайну. Только когда стрелки на старых часах, висевших возле зеркала, приблизились к половине двенадцатого, виконтесса встала и, направляясь к раковине, где можно помыться.

– Саш, я должна сказать тебе кое-что. Это нужно сделать до полуночи. Знаю, тебе это не понравится, – произнесла она из полутемного

угла. – Очень, очень не понравится. Но я должна…

– Что случилось, Свет? – я сел на диван, надел трусы и рубашку.

– Подожди немного… – она исчезла за ширмой.

Появилась через несколько минут, одетая в синий велюровый халат. Подошла к окну, долго постояла там в молчании. Когда я начал надевать джаны, заскрипев диваном, Светлана очень тихо сказала:

– Нам придется расстаться. После полуночи я уже не буду твоей. Прости, – она всхлипнула, прижав ладони к лицу.

*** Кто смотрит мою страничку на Бусти: добавил новые арты 18+ с Ленской к этой главе.

Глава 6. Когда плачет небо

В первый миг мне показалось, что я ослышался. Сказанное Ленская произнесла так тихо, что ее можно было неверно понять. Но когда Светлана сквозь слезы повторила: «Все, Саш, мы вряд ли теперь увидимся! Прости, что так! Пожалуйста, прости!» – вот тогда я во всей полноте осознал смысл ее слов.

– В чем дело, Света?! Объясни мне, что происходит? У тебя появился кто-то другой? – я вскочил с дивана, подошел к ней и повернул ее к себе.

– Я все объясню. Только спокойно меня выслушай. И отпусти, мне тяжело дышать, – виконтесса разжала мои руки. – Я не могу так, понимаешь? Я тебя почти не вижу. Ты даже в эйхосе нечасто со мной общаешься. И, Саша, честное слово, я тебя ни в чем не обвиняю. Я все понимаю. Ковалевская мне сказала, что и с ней ты бываешь нечасто. Сказала, что ты очень занят, делаешь важные дела для нашей империи. Но ты меня тоже пойми: когда мы с тобой начинали, мне было трудно согласиться быть второй после Ольги. Я перешагнула через себя, согласилась. Тогда не знала, как мало буду занимать места в твоей жизни. И это при том, что мы могли видеться в школе. Теперь все, школы больше не будет! Завтра ты улетишь с Ольгой на Карибы. Я даже знаю какая гостиница: «Сады Атлантиды». Это прекрасно, я завидую. Очень завидую. По-доброму, не злюсь. А потом, вы с Ольгой сразу отправитесь учиться, и это не в Москве, а где-то там, далеко. Ковалевская не говорит, где, но я поняла, что после этого мы смогли бы видеться еще реже. Насколько реже, Саш? Раз в три месяца? Или раз в полгода? Я не могу и не хочу так! Я просто сгораю и схожу с ума!

– Я постараюсь прилетать к тебе чаще! – возразил я, сердце колотило в грудь. Теперь и мне тоже стало тяжело дышать.

– Пожалуйста, помолчи! И постарайся теперь ты меня понять, как я до сих пор понимала тебя, ничего не выпрашивая, не требуя! Если я не могла стать для тебя женой, то я старалась быть хорошей любовницей. Я перешагнула через себя и, как ты хотел, уступила Ковалевской. Я не спорила с ней и по твоему совету даже подружилась. Соглашусь, твой совет был мудрым. Но в результате я оказалась отодвинута на самый край. Знаю, у тебя есть еще какая-то англичанка и еще кто-то. Но я не могу больше так. Я не могу быть в постоянном ожидании, что ты назначишь мне встречу. Я хочу жить полноценной жизнью и каждый день видеть своего мужчину. Поэтому… Поэтому я приняла решение расстаться с тобой. Сегодня наш последний день. Он уже заканчивается, –

Ленская, размазав пальцами слезы, глянула на часы. – Я хотела, чтобы в этот последний день тебе было со мной хорошо. Хотела и хочу, чтобы у тебя остались обо мне только лучшие воспоминания. А дальше нам двоим нужны силы, чтобы перешагнуть эту черту и перейти в следующий день уже без друг друга.

– Свет, не надо этого делать! Я не знал о твоих переживаниях! Почему ты до сих пор молчала и делала вид, что все хорошо? – я вытащил из кармана коробочку «Никольских». Все что она сказала, у меня как-то не помещалось в голове. Так бывает: эмоции просто не оставляют места мыслям. Самое скверное, что Ленская почти во всем была права. Я не мог толком ей ничего возразить. Да, я действительно уделял ей слишком мало времени. Да, у меня на это были причины – я на самом деле очень занят. Постоянно занят. И пусть мои дела чрезвычайно важны, важны для нашей империи, Светлане-то от этого не легче. Она все равно права.

– Молчала, потому что думала, что мы окончим школу и у нас станет больше времени, будем видеться чаще. Но когда я узнала от Ольги, что вы с ней уезжаете из Москвы куда-то учиться. При чем это место закрытое, вроде военной академии, я поняла, что теряю тебя. После того как я это узнала, я не спала всю ночь. И почему я узнала об этом от Ольги, а не от тебя? Не хотел расстраивать? – в ее мокрых глазах появилась обида. – Не отвечай. Это уже не важно. Я проплакала всю ночь и приняла это жуткое решение, как бы мне ни было больно! На следующий день я побоялась, что не выдержу этого. Побоялась, что, расставшись с тобой, быстро сдамся и буду просить тебя вернуться. Тогда я, чтобы не было пути назад, решила принять ухаживания одного мужчины.

Она замолчала, опустив взгляд.

– Ты спала уже с ним? – я закурил.

– Нет, Саш. Я тебе никогда не изменяла и не сделала бы этого. Я просто пообещала ему, что с первого июня, на следующий день после окончания школы пойду с ним в ресторан. После чего мы, наверное, начнем встречаться. Мне это нужно, Саш. Он хоть немного отвлечет от мыслей о тебе, – Ленская поджала губы, стараясь не заплакать. – Я боюсь остаться один на один со своей болью.

– Этот мужчина – сценарист Артур… – догадался я, но сразу не вспомнил его фамилию.

– Артур Голдберг. Ты знаком с ним? – Ленская еще больше помрачнела.

– Да так, слышал, видел. Видел, как он держал тебя за руку на сцене, – я затянулся «никольской» жадно и нервно. – Свет, он же уже не молодой. Лет на пятнадцать старше тебя. Зачем тебе этот старый хрен. Ну зачем? Почему именно он?! Ты меня расстроила. Очень!

– Прости. Я не выбирала. Мне просто стало все равно кто будет после тебя. Но кто-то нужен. Иначе я не смогу, – она втянула носиком дым, закашлялась.

Мне захотелось заговорить словами, которыми часто говорит Талия – выматериться. Громко, душевно. В груди закипело от злости. И я сказал:

– Знаешь, о чем сожалею? О том, что ты не залетела тогда, в нашу ночь ведьм.

– Ты же боялся этого. А теперь даже так? Уже не против? Хочешь, немного успокою, если только это на самом деле добавит тебе спокойствия, – она отвернулась к окну, отодвинув шторку шире, впуская ночную свежесть. – Сейчас у меня опасные дни. Я не предохранялась сегодня. Намеренно не предохранялась. Если дадут боги, унесу частицу тебя в свое будущее. И не беспокойся, если у меня будет твой ребенок, я не предъявлю никаких претензий, чтобы не создавать проблем ни тебе, ни Ольге. Я сама со всем справлюсь.