Василевский
Шрифт:
Директива Гитлера легла в основу плана операции «Тайфун», разработанного штабом группы армий «Центр» и нашедшего отражение в приказе № 1620/41 фон Бока от 26 сентября. [137] Согласно ему войска 2-й танковой группы должны были перейти в наступление 30 сентября и начать наступление в полосе 2-й танковой группы, а остальные силы группы армий «Центр» — 2 октября. «Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, — вспоминал генерал Гудериан, — ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием. Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким периодом хорошей погоды для того, чтобы до наступления дождливого времени по крайней мере достигнуть хорошей дороги у Орла и закрепить за собой дорогу Орел — Брянск, обеспечив тем самым себе надежный путь для снабжения». [138]
137
См.:
138
Цит. по: Гудериан Г.Воспоминания солдата / Пер. с нем. Смоленск: «Русич, 2003. С. 303.
За счет резервов и войск, снятых с других участков Восточного фронта, группа армий «Центр» была значительно усилена. Она насчитывала до 1800 тыс. человек, 14 тыс. орудий и минометов, 1,7 тыс. танков, на поддержку которых было выделено 1390 самолетов. [139] Это составляло 42 % солдат и офицеров, 33 % орудий и минометов, 75 % танков, более 50 % авиации от общего количества сил вермахта на советско-германском фронте.
Войскам группы армий «Центр» противостояли Брянский, Резервный и Западный фронты, насчитывавшие около 1250 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и минометов, 990 танков и 667 самолетов. [140] Противник имел преимущество по живой силе почти в 1,5 раза, по орудиям и минометам — в 1,8, по танкам — в 1,7 и по самолетам — в 2 раза. На направлениях главных ударов противника это превосходство было еще более существенным — в личном составе, артиллерии и танках в 5–8 раз. Большое количество военной техники советских частей и соединений было устаревших образцов, с недостаточно высокими боевыми возможностями. В ставке Гитлера были уверены в том, что «последнее, решающее сражение кампании», безусловно, будет выиграно. В свою очередь, Главнокомандование сухопутных войск полагало, что операция «Тайфун», а вместе с ней и вообще война на Востоке завершатся до середины ноября.
139
См.: История Второй мировой войны 1939–1945. В 12-ти т. М.: Воениздат, 1975. Т. 4. С. 92.
140
История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 93.
В 20-х числах сентября в Генштаб поступили разведданные о подготовке противником крупного наступления. По предложению начальника Генштаба и его заместителя Сталин 27 сентября принял решение о переходе войск Западного фронта к жесткой обороне, прикрывая в инженерном и огневом отношении направления на Ржев, Вязьму и стыки с соседними фронтами. И только в случае необходимости разрешалось проводить частные наступательные операции для улучшения своих оборонительных позиций. [141] Таким образом, Генштаб правильно определил основные направления наступления противника и пытался принять превентивные меры. Однако из-за недостатка времени не удалось отработать план оборонительной операции на московском направлении, а также выполнить в полном объему инженерные работы на Ржевско-Вяземском и Можайском рубежах обороны.
141
См.: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15(4–1). М.: ТЕРРА, 1997. С. 73–74.
30 сентября, как и планировалось, в наступление на орловском направлении перешла 2-я танковая группа. 2 октября в действие вступили основные силы группы армий «Центр». Войска Западного и Резервного фронтов, оказавшиеся на направлениях главных ударов противника, отходили с большими потерями, пытаясь контратаками сдержать его наступление. Вечером 3 октября командующий Брянским фронтом обратился к начальнику Генштаба с предложением отвести войска фронта на тыловой рубеж, но маршал Шапошников его категорически отклонил. И только в 18 часов 35 минут 5 октября Сталин разрешил генералу Еременко отвести 50-ю армию на вторую полосу обороны к западу от Брянска, 3-ю армию — на рубеж р. Десна, а 13-ю армию — на рубеж Кокаревка, Крупец, Дмитриев-Льговский. [142] Через час Сталин принял решение об отводе войск Западного фронта на линию Осташков, Селижарово, Бекетово, Ераево, Хмелевка, станция Оленино, Большие Воробьи, Болычево и далее вдоль восточного берега р. Днепр до города Дорогобуж, Ведерники. На усиление фронта из Резервного фронта передавались 31-я и 32-я армии. Остальным армиям (24, 33 и 43-я) этого фронта приказывалось отойти на линию Ведерники, Хлысты, Митишкино, Шилово, Лазинки, Городечня, Ключи, Глагольня, Мосальск, Серпейск, Хлуднева, станция Шахта, Жиздра. [143]
142
См.: Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 220.
143
См.: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК: Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 222.
Для разбора причин катастрофы армий Западного, Резервного и Брянского фронтов в районах Вязьмы и Брянска была создана комиссия из представителей ГКО и Ставки ВГК, в том числе Василевского.
Сталин, напутствуя Василевского, сказал:
— Вам необходимо все войска, которые оторвались от противника и отходят с запада, срочно направить на Можайскую линию обороны. Организуйте там прочную оборону, чтобы не допустить прорыва врага. С этой целью делайте все, что сочтете нужным. Маршал Шапошников пошлет в ваше распоряжение группу работников Генштаба и две колонны автомашин, на которых вы будете отвозить войска на Можайский рубеж.
5 октября комиссия прибыла в штаб Западного фронта, который размещался восточнее Гжатска. Членов комиссии встречал командующий фронтом генерал И. С. Конев. Пока Василевский изучал обстановку, в штаб фронта прибыли две колонны грузовиков, которые возглавлял генерал-майор артиллерии Л. А. Говоров.
— Ваша задача, товарищ Говоров, — сказал Василевский, — принимать прибывающие сюда войска с фронта и из тыла, сажать их на машины и отправлять на Можайскую линию!
— Есть, товарищ Василевский! А если у бойцов нет оружия, что делать?
— Тех, у кого нет оружия, отправлять в Особый отдел! — сказал Молотов.
— Наверняка это паникеры, трусы или дезертиры, и надо с ними разобраться, — сурово добавил Ворошилов.
Василевский, не ожидавший такого поворота событий, был в растерянности. Указания Молотова и Ворошилова шли вразрез с той задачей, которую ставил Сталин. Надо было что-то предпринять. Решение созрело мгновенно.
— Данной мне властью как представитель Ставки и заместитель начальника Генштаба, — сказал Александр Михайлович, — приказываю вам, генерал Говоров, бойцов и командиров, у которых не окажется оружия, вооружать и отправлять на Можайский рубеж! Я понимаю, что среди бойцов могут быть и дезертиры, но мы должны им предоставить возможность кровью искупят свою вину!
— Вы много на себя берете, товарищ Василевский, — недовольно бросил Ворошилов. — Я немедленно доложу об этом товарищу Сталину!
Он подошел к столу, на котором стоял аппарат ВЧ, и попросил дежурного по связи соединить его с Верховным Главнокомандующим.
— Что у вас, Климент Ефремович? — отозвался Сталин.
Ворошилов изложил ему суть дела.
— Я считаю, что генерал Василевский превысил свои полномочия. Бойцов, сбежавших от танков врага и бросивших свое оружие, надо отдавать под трибунал! Судить как предавших Родину, а он приказал вооружить их!
— А кто будет оборонять Можайскую линию? — спросил Сталин. — Где Молотов? Дай ему трубку!
— Слушаю, товарищ Сталин! — сказал Молотов.
— Ты кто, заместитель Председателя ГКО или адъютант Ворошилова? — жестко спросил Сталин. — Почему позволяешь ему разводить базар? Василевский выполняет мой приказ, а Ворошилов на виду у всех устраивает ему разнос!
— Понял, товарищ Сталин, — тихо ответил Молотов.
Василевский, взглянув на генерала Говорова, отрывисто бросил:
— Действуйте, как вам приказано!
— Слушаюсь! — Говоров взял под козырек.
А. М. Василевский вспоминает, что комиссии вместе с командованием фронта за пять дней удалось направить на Можайскую линию из состава войск, отходивших с ржевского, сычевского и Вяземского направлений, до пяти стрелковых дивизий. О ходе работы и положении на фронте члены комиссии ежедневно докладывали по телефону Сталину.
В связи с ухудшением обстановки на западном направлении Сталин вызвал из Ленинграда в Москву генерала армии Жукова. Он поручил ему незамедлительно выехать в расположение войск Западного и Резервного фронтов, чтобы разобраться, что же там происходит. [144] В соответствии с директивой Ставки ВГК от 6 октября главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, которую предписывалось привести в полную боевую готовность. В состав Западного фронта выдвигались части и соединения из резерва Ставки ВГК, а также с Северо-Западного, Юго-Западного фронтов и из Московского военного округа. К 10 октября на Можайской линии обороны были развернуты 4 стрелковые дивизии, 6 военных училищ, 3 запасных стрелковых полка, 5 пулеметных батальонов, 7 танковых бригад, 10 артиллерийских полков и другие части. При этом фланги и стыки укрепленных районов оставались без прикрытия. Не удалось создать и оперативные резервы.
144
8 октября 1941 г. директивой № 002 743 Ставки ВГК Г. К. Жуков был освобожден от обязанностей командующего Ленинградским фронтом и назначен командующим Резервным фронтом вместо маршала С. М. Буденного