Василиса и Серый волк
Шрифт:
– Да, это я понимаю, но как это связано с обидой Василисы?
– Ну, так к этому я и подвожу. Когда мужчина попадает в неприятную ситуацию, он что?
– Бьет или бежит!
– Правильно! У нас эмоции четко делают свое дело. Женщина же поступает иначе: она начинает размышлять, выискивает причину. И делает она это очень по-женски, разносторонне. В суп своих размышлений кладет не только реальные факты, но и приобретенный ею или ее подругами опыт, родовую память, слухи, домыслы, телевизионные истории и даже чириканье скворцов на соседнем дереве. Получается очень странное блюдо.
– И что же в супе у Василисы было, когда она меня так лихо отшивала?
– У Васьки?.. У нее вообще бурда ядовитая!
– недовольно фыркнул профессор.
– Девчонка запуталась капитально, так что ты зря там кочевряжился. Ее сейчас даже Цирком Дю Солей не проймешь.
– И что делать прикажешь?
– Ждать, мой юный падаван! Сложить ручки и тупо, терпеливо ждать.
Кир тяжело вздохнул. Да, ждать это было, конечно, гораздо лучше, чем забыть. Ждать - это шанс. Только вот, как это делается, он не знал.
– Да не вздыхай ты так, - словно прочитав мысли Пивоварова, успокоил профессор.
– Психически Васька здорова, а эти бзики скоро пройдут. Через пару недель она уже сможет отличать черное от белого, а через месяц-два очередь дойдет и до тебя.
– Два месяца - долго!
– Ой, вот только не надо мне травить байки, что ты без секса два месяца не протянешь! Когда работы по горло, даже всплывающие в браузере фотографии голых баб раздражают.
– Об этом я как раз не волнуюсь, - махнул рукой Кир.
– У меня дел скопилось на год полнейшего целибата. Состояние подвешенное давит - вот что плохо.
– А что, в хлипкой кабинке пожарников, на высоте четвертого этажа висеть было спокойнее? Там ведь ты не ждал, действовал.
Кир улыбнулся. В этом профессор был прав. Не всякое действие хуже бездействия.
– Так мне просто ждать? – он уточнил.
– Да. Оставить все как есть, и ждать.
– А она как?
– Выберется. Можешь мне позванивать, - Грабовский достал из-за пазухи скомканную визитку и протянул Киру.
– Только ее пока не беспокой. Время лечит.
Они еще несколько минут посидели в тишине и разошлись.
Больше обсуждать было нечего, а голова Пивоварова от ударной дозы никотина уже начинала болеть.
Глава 15. Свечи, фанфары, кольца
Часть 1.
Недели в Москве летели с ошеломительной скоростью. Кир втянулся сразу в три крупных проекта. Несколько раз пришлось летать в Монреаль. Филя всегда терпеливо дожидался его дома и даже перестал портить мебель и технику. По какой причине, неясно: то ли суровый выговор за лужу в кровати Василисы так подействовал, то ли парень незаметно повзрослел. Каждый вечер хозяина встречал у порога вполне серьезный молодой кот, провожал до умывальника, следовал в спальню и довольно сопел ночами рядышком.
Пивоваров настолько привык к наличию в его жизни этого маленького существа, что в Монреале даже не высыпался, все пытался нащупать
Грабовскому Кир звонить поначалу не решался, но ожидание сделало свое дело. Александр был рад звонку и обрушил на собеседника такой шквал информации, большей частью не о Василисе, что всякая робость исчезла. Постепенно общение перешло в серьезную деловую сферу, и к марту в Минске открылся один из филиалов аутсорсинговой корпорации Пивоварова. Для этого профессору даже пришлось сократить преподавательскую ставку в вузе. Игра стоила свеч и уж очень хорошо оплачивалась.
Так в делах, проектах, воспитании кота прошло не два месяца, а три. По донесениям, Василиса почти полностью оправилась и вспоминала его без бранных слов. От этого сердце радовалось и рвалось в Минск.
Казалось, вот-вот образовалось окошко в череде нескончаемых «архисрочных» и «архиважных» событий, но нет. Новый форс-мажор, налоговая проверка, взбрыки иностранных партнеров смешивали карты.
Неизвестно, когда бы он вырвался, если бы не один звонок.
***
За неделю до свадьбы.
Василиса уже начинала злиться. Они обошли семь салонов свадебной моды. И это после долгих поисков и отбраковки тех самых салонов по каталогам! Вике нравились все платья: и кокетливые мини, и длинные со шлейфом и громоздким подъюбниками, и модные нынче римские. В каждом новом салоне процедура примерки сопровождалась шквалом комплиментов, охов и ахов от администраторов и менеджеров, кружкой кофе и увесистой кипой однообразных журналов.
К обеду Василиса знала наизусть, в каком каталоге, на какой странице, какое "произведение от кутюр". А от кофе противно болел желудок. «И почему никто не додумался подавать будущим невестам и их взволнованным подружкам ромашковый чай?» - печально думала она.
В восьмом по очереди салоне ее терпение лопнуло.
– Викусечек, - взмолилась Василиса, – может, возьмем то, что первым понравилось? Первый выбор всегда самый правильный. А?
– Наверное, ты права, - задумалась невеста, осматривая в зеркало очередной наряд.
– Только у меня в каждом салоне есть свое «первое». С какого салона начнем?
Подруга застонала от отчаяния и поглубже уселась в кресло. Сама бы она в жизни так долго платье не выбирала. Вот какой смысл мерить все эти несуразные балахоны, если душа требует чего-то легкого, девственно чистого и без финтифлюшек? К сожалению, Вика руководствовалась другим принципом, натягивая на себя по пять платьев в каждом заведении.
– Вика, может, пусть Лешка с тобой походит?
– уныло спросила Василиса.
– Я больше не могу.
– Ты с ума сошла. Жених не должен видеть невесту в свадебном платье до ЗАГСа!
– Да наплюй ты на суеверия. Вон, в первый раз твой бывший ничего не видел, а потом все равно кобелиная сущность проявилась.
– Это бывший был неправильный, а не суеверия!
– с важным видом заявила подруга и схватила еще один подвенечный шедевр.
– Может, Грабовскому позвоним, пусть подменит меня на этом важном посту!