Василий Струве. Его жизнь и научная деятельность

Литвинова Елизавета Федоровна

К концу XVIII века было определено 67 мест; это заняло шестьдесят лет непрерывной деятельности петербургских астрономов. Людям, не знакомым с трудностями этого дела, такой результат долголетнего труда покажется слишком ничтожным, но они, вероятно, изменят свое мнение, если узнают, что в то время ни Англия, ни Германия, ни Франция, ни Италия не обладали таким числом точно определенных мест, и если мы примем в расчет пространства этих государств. Мы уже говорили о трудностях, сопряженных с работами такого рода, а при некоторых условиях они даже стоили жизни исследователям. Астроном Ловиц, определяя широту и долготу мест между Волгой и Доном, погиб от рук пугачевцев, и с ним исчезли ценные плоды тех же работ, относящихся к Кавказской линии. Астроном Иноходцев в то же самое время растерял все записанные наблюдения и инструменты и едва спасся сам. Через несколько лет молодой ученый Арнольди

отправился на Кавказскую линию с той же целью, что и Ловиц, но лезгины настигли его близ Ставрополя, уничтожили его инструменты и бумаги, а его самого взяли в плен; так он и исчез неизвестно куда, несмотря на все старания правительства отыскать его следы и выкупить за какую угодно цену. Так погибали люди, а дело шло вперед. Их мысли продолжали свое существование, и желания из одного сердца переходили в другие. В начале XIX века совершались важные научные экспедиции. В то время работа шла легче и быстрее вследствие усовершенствования как инструментов, так и методов наблюдения.

Приложение научных приемов к измерению участков Земли началось лет за тридцать пять до основания Пулковской обсерватории, следовательно, в то время, когда Струве производил свое измерение Лифляндии, это было еще совсем новым делом в России.

Этот беглый очерк состояния астрономии и геодезии в России, помимо того интереса, который он представляет сам по себе, важен для нас потому, что имеет прямое отношение к деятельности Струве и к его личности. Отдавая справедливость заслугам своих предшественников, наш астроном раскрывает отрадную картину научной деятельности этого рода в нашем отечестве. Мы видим, что он явился продолжателем дела, начатого за сто лет до того, но это не уменьшает заслуг Струве и его достоинств, а напротив, возвышает их ввиду органической связи его деятельности с научным прошлым нашего отечества. Когда мы узнаем, что мысль Струве о создании центральной обсерватории, соответствующей современным требованиям науки, принадлежала Гришову, Румовскому, Шуберту и многим другим астрономам, это еще больше убеждает нас в действительной необходимости такого учреждения для успеха астрономии в России. Но если мысль эту разделяли в то время многие, то само осуществление ее совершено главным образом Струве, которому удалось приобрести доверие императора Николая I.

ГЛАВА V

Основание Пулковской обсерватории. – Местность Пулкова. – Здание. – День открытия обсерватории. – Посещение ее императором Николаем Павловичем. – Пулковская обсерватория – воплощение научной идеи В. Струве. – Общий характер его научной деятельности в обсерватории. – Применение принципа разделения труда. – Отзывы Савича, Эри и Ньюкомба о значении для науки Пулковской обсерватории

Вид Пулковской обсерватории

Пулковская обсерватория была дорога Вильгельму Струве задолго до своего основания: так бывает дорог ребенок матери прежде, чем он родится на свет. Судьба новой обсерватории интересовала его еще тогда, когда ее проект не выходил из стен Академии наук. После аудиенции у императора Николая Павловича Струве принадлежала главная роль в создании Пулковской обсерватории, хотя официально он считался одним из членов комиссии, назначенной для этого дела. Председатель комиссии адмирал Грейг, как и члены ее Шуберт, Паррот и Фусс, – усердно и умело работали над созданием новой обсерватории. Душой же этого союза был Струве. Деятельность упомянутой комиссии была в высшей степени разнообразной: ей пришлось решать все вопросы, связанные с будущим существованием учреждения, которому надлежало играть такую важную роль в истории практической астрономии. В судьбе его принимал живейшее участие сам император; государь, превосходно знавший окрестности Петербурга, выбрал место для обсерватории на Пулковской горе. Пулково находится в восьми верстах от Царского Села и в девятнадцати – от Петербургской Академии наук и университета. Участок земли (около 20 десятин), принесенный государем в дар Академии наук, принадлежал к императорским владениям Царского Села. В то время он был заселен крестьянами, разводившими на нем свои фруктовые сады. Государь велел отвести крестьянам другое место и в вознаграждение убытков по переносу изб и пересадке деревьев ассигновал им значительную сумму денег.

Струве в своем описании Пулковской обсерватории говорит, что местность была выбрана императором как нельзя более удачно во всех

отношениях. Горизонт Пулковской обсерватории весьма обширен. Наибольшее расстояние между двумя видимыми пунктами составляет около семидесяти верст. И в других отношениях Пулково имеет много удобств: оно обладает прекрасной здоровой ключевой водой и благодаря хорошему орошению окружено со всех сторон отличными лугами; последним обусловливается важное для обсерватории почти полное отсутствие пыли. Пулково также совершенно свободно от туманов. Струве, кроме того, находил, что сама удаленность Пулкова от столицы полезна для астрономов, “мешая им развлекаться”. Один французский астроном, назвав Пулково ученым монастырем, высказал мысль, что хорошо бы устроить такой же монастырь близ Парижа, но вот беда – для него не найдется монахов.

Здание Пулковской обсерватории замечательно приспособлено к своей цели. Оно построено архитектором Брюлловым. С первого же взгляда на фасад этого здания можно сказать, что это обсерватория. Идея его принадлежала Вильгельму Струве. Брюллов как нельзя лучше понял ее и пожертвовал стилем для необходимых удобств; он все принял в расчет: установку инструментов, наименьшую потерю времени занимающихся и тому подобное. Кабинеты для научных занятий находятся в прямом сообщении с залами, где производятся наблюдения, с одной стороны, и с жилищами астрономов – с другой.

Закладка обсерватории состоялась с обыкновенным в таком случае торжеством 21 июня 1835 года. В то время, когда в Пулкове каменщики выводили стены новой обсерватории, в Мюнхене, Гамбурге, Берлине, Лондоне и Петербурге изготовляли для нее инструменты. Заказ инструментов был также поручен императором Струве, и это представляло собой весьма трудное дело. Нужно было не только пояснить механикам свои мысли, но и следить терпеливо за приведением их в исполнение. Помощником Струве в этом деле был один из его бывших дерптских учеников, Порт, прекрасно знакомый с астрономией и посвятивший себя изучению прикладной механики. Порту поручена была также доставка инструментов в Пулково.

Создание Пулковской обсерватории вообще составляло важное событие в ученом мире и возбуждало общий интерес. Русские астрономы спешили воспользоваться удобствами, представляемыми Пулковом для астрономических наблюдений. Пулковские мужики выкапывали еще яблони и перетаскивали свой скарб, в то время когда уже была готова временная деревянная башня, на которую астроном Фусс поместил пассажный инструмент и с восторгом навел его на шпиц собора Петропавловской крепости.

Заботы о будущей обсерватории главным образом лежали на Струве, но он обо всех своих распоряжениях отдавал отчет комиссии и с нею вместе обсуждал все встречавшиеся затруднения. Во всем же, что касалось непосредственно астрономии, труды его разделяли три молодых помощника: Фусс, Отто Струве и Саблер. Знаменитому астроному отрадно было видеть в числе своих энергичных и знающих помощников родного сына.

Открытию обсерватории предшествовало много хлопот. Переселение из Дерпта в Пулково для Струве с такой многочисленной семьей тоже было делом нелегким. Но вместе с тем все эти труды и хлопоты доставляли Струве наслаждение, потому что были сопряжены с осуществлением его идеи. Немало также и волнений пережил он в то время. Из разных мест прибывали инструменты, доставляемые в Пулково со всевозможными предосторожностями. Из Мюнхена их везли до Травемюнде в нарочно для того заказанных рессорных экипажах. В Травемюнде они вместе с присланными из Англии были сданы на пароход “Александра” для следования в Петербург. Вскоре после прибытия мюнхенских инструментов такой же груз пришел из Гамбурга. Центральный зал обсерватории был весь заставлен ящиками; число их доходило до ста двух. Пулковским астрономам пришлось немало потрудиться, чтобы установить приборы как следует без помощи сделавших их мастеров. Астрономов к тому же беспокоила мысль: не пострадали ли инструменты во время своего длинного пути, но, к счастью, оказалось, что они были получены в превосходном состоянии.

Можно себе представить, что испытывал Струве при виде в своих руках самых совершенных в то время инструментов – самых могущественных средств для изучения небесных светил.

Вопросы о строении Вселенной, неизменно занимавшие его ум, теперь более чем когда-нибудь требовали своего решения. От глубоких мыслей он, однако, быстро переходит к разнообразным практическим занятиям, которых от него, как мы видели, беспрестанно требовала новая обсерватория.

В “Description de l'observatoire central de Poulkovo” В. Струве мы находим подробную историю этого учреждения. В этом сочинении просвечивает любовь первого директора Пулковской обсерватории к своему детищу. День открытия ее – 7 августа 1839 года – был незабываемым днем в его жизни.