Вася
Шрифт:
Мы сидели и общались на разные темы. Он рассказал, как однажды ходил за грибами и застал его сильный ливень. В этот день ничего не предвещало дождя, и даже коленка не ныла, которую он повредил ещё во время войны. Так вот и решил он переночевать прямо в лесу, в землянке, которую сделал, когда ещё помоложе был и сил побольше было (он так выразился). К середине ночи дождь закончился, и небо стало абсолютно чистым.
— Вышел, значит, я на улицу. Теплынь стоит, невероятная, даже какая-то странная я бы сказал. Ну, думаю, чего бы ни организовать самокруточку да закурить, раз уж вышел. Сижу, значит,
— И чего? — мне и, правда, было интересно, даже жевать перестал, чтобы не прослушать.
— Вот Васёк, хошь верь, хошь не верь, видел на картине оленя с огромными рогами?
— Угу
— Дак вот вышел,… но не он… — дед засмеялся.
— Ох, Васёк, видел бы ты сейчас своё лицо… — старик продолжил смеяться.
— Вы всё шутки шутите, — я немного обиделся и, уткнувшись в тарелку, продолжил есть.
— Да ладно, Васёк, не обижайся,… давно тебя не видел, ты ж мне почти как внук. Вон, какой серьёзный жоних вырос. Дак вот… слушаешь?
— Слушаю, — пробубнил, посмотрев на деда.
— Дак вот, волк вышел из кустов. Огромный, шерсть взлохмачена, глаза блестят, пасть открыта. Из пасти клыки торчат с мизинец… ей богу, не вру Васёк! Я как держал сигарку во рту, так и осталось она у меня там. Смотрю на него, а рукой ищу, хоть палку каку знаю, что не спасёт, но чтобы хоть нелегко ему достаться! Никогда не молился, не поверишь, а тут молитва на ум пришла, вот и шепчу её, рукой ветку ищу, а глазами за него зацепился.
— И что? — я перестал, есть и с нетерпением уставился на деда, а сам думал, вот что было бы, если бы я с ним встретился.
— Дык вот, испужался я тогда до чертей! Сижу и думаю, к партизанам бегал, в лес. Еду, таскал пацаном семилетнем, через лагерь с немцами и ничего. А в собственном лесу волк сожрёт! Да и откуда в нём волки? Отродясь не бывало, да ещё и огромных размеров таких. Сидим, смотрим друг на друга и не знаем, что делать. Думаю, хотел бы съесть, давно б уже напал, а у него и взгляд умный и сам толстый, упитанный. И тут он ко мне подходить стал, смотрю, а на хвостище то его капкан повис!
— Ну, брат, говорю, как же ты угодил-то в него? Да и откуда пришёл? Местных охотников то знаю, никто бы и не посмел ставить капканы здесь, — встал, выкинул сигарку и знаешь, страх куда-то исчез. Давай, говорю, помогу снять его? А волк раз и назад отступил, да оскал показал. Вижу, что больно ему. Давай, говорю, помогу. Подошёл к нему, а он стоит и смотрит за каждым моим движением. Я, значит, нашёл палку попрочнее, повернулся, а он ощетинился и смотрит, глаза блестят.
— Дак ты, брат, не серчай понапрасну-то. Я ж помочь. А вокруг только вон деревья, да палки. Ты сядь, да потерпи немного.
Волк на удивление словно понимал меня. Повернулся спиной, доверился, значит и ждёт. Я ж аккуратно-то придерживаю хвост ногой, а сам протолкнул палку в капкан и давай надавливать потихоньку. Пасть то капканья раскрываться стала, я хвост то ногой отпустил, а волк то дёрнулся, да и вытащил его. Сидит, облизывает, а видать то хорошо зацепило, кровь идёт. Ну, я оторвал кусок рубахи то и так сказать с волчьего позволения и намотал на хвост, — замолчал дед, о чём-то сильно задумавшись.
— И что дальше?!
Мой суп уже почти остыл, но для меня это сейчас значения не имело. Я хотел услышать продолжение.
— И всё, Васёк на том и разошлись. Посмотрел, поблагодарил меня, так сказать, взглядом и убежал. Я вот до сих пор думаю, откуда ж в нашем лесу волк то такой взялся? И ведь больше его и не видел я.
— Ничего себе! А давно это было?
— Дак недавно лет десять назад было, как щас помню, — бодро проговорил дед, жуя хлеб.
Я сидел, смотрел на него, а в уме уже сосчитал, сколько лет деду Егору и поверить не мог. Ведь он выглядел моложе бабушки и бодрым был, ходил шустро, а лет то было больше.
«Может, выдумал всё? Скучно сам же сказал. Как же он такой старый, в лес до сих пор ходит» — подумал я, задумчиво на него уставившись.
— Вот вижу, Василий, не веришь ты деду Егору. Думаешь, брехун дед то? — улыбнулся он, хитро, прищурившись.
Я хотел сказать, что это не так, но он видимо понял. Встал и вышел на улицу. Я сидел и думал, что поступил очень некрасиво, обидел старика. Минут через десять вернулся, в одной руке держал рубаху в мелкий горох, а в другой — здоровый капкан.
— Ничего себе! — только и смог выдавить из себя, ошарашенно поднявшись с места, подойдя к капкану.
— Вот тебе и ничего себе. Вот рубаха, видишь, лоскута не хватает внизу?
— Угу, — проговорил я, изучая рубаху.
— А вот и сам капкан серебряный, но зуб даю, сделан Васёк точно не в наших краях, — проговорил дед, положив его на пол.
Он и, правда, был словно не из нашего мира. Вычищен, блестел от солнечного света, по бокам, где должно было быть крепления соединяющее две части были изображены волчьи головы с раскрытой пастью, а между собой они соединялись цепью.
— Что за мастер делал этот капкан? Как будто бы коллекционный с узорами вот здесь, — с интересом рассматривая его, проговорил я.
— Вот я и сам гадаю все десять лет. Мне кажется, что это не узоры вовсе, а вроде как подпись мастера, — так же изучая, проговорил дед.
— Вполне возможно…. Слушай, дед Егор, а может, он с древних времён здесь лежит ну, ещё задолго до войны? А волк случайно на него наткнулся, — я посмотрел на задумчивого деда.
— Нее Васёк, навряд ли! Я ж этот лес вдоль и поперёк знаю на много километров туда и обратно. Не уж что думаешь, что не заметил бы? Тем более молодым ходил глаз то, как соколиный был, ничего не упускал! А такую бандуру точно бы приметил. Кажется, всё-таки не из наших он мест. И ничего случайно не бывает.
Мне действительно было интересно, откуда такая редкая штука оказалась в нашем лесу. Я подошёл и молча, поднял её.
— Он совсем не тяжёлый, — я искренне удивился.
— Вот то-то и оно, что лёгкий, словно и материал то не наш. Наши бы делали из стальных деталей или ещё какого. Я поднимал настоящие капканы, тяжёлые, увесистые. В общем, Васёк есть над, чем покумекать, — дед Егор почесал задумчиво затылок и посмотрел на меня.
— Ага, посмотрю сегодня в интернете, может где-то и встречу подобное, а сейчас мне пора. Нужно дела доделать, а то мои скоро приедут. Не хочется, чтобы бабушка или родители доделывали что-то за мной, — я улыбнулся.