Вата

Тимохина Елена

– Ну точного рецепта тебе не даст никто, но лично у меня есть определенные соображения в плане гипотез, – заговорила Лиза с жаром. – Мой план сейчас еще два года вышки, затем два года аспирантура, параллельно научная деятельность. Буду профессором, надеюсь, что с четвертого курса, максимум, с аспирантуры уже получится начать работать в этой области.

– Ничего себе гипотезы, – ухмыльнулся Марк, чуть не опрокинув на себя горячий чай. – Это больше похоже на строгий распорядок жизни. А где же во всем этом место спонтанности? А как же случай, который может изменить всю твою жизнь?

– Случай? – удивленно и несколько брезгливо спросила Лиза, глядя на него исподлобья. – Ты про то, что меня в любой момент может сбить машина

или зарезать какой-нибудь сумасшедший в подворотне? Предпочитаю не брать в расчет негативные сценарии.

– Нет, я про какую-нибудь внезапную встречу, которая перевернет весь твой план с ног на голову. Думаешь, такого не может произойти? Вот встретил я тут одну девушку недавно, и благодаря этому теперь от души наслаждаюсь этим вечером. А мог бы просто скучать в сторонке, – рассмеялся Марк. И вдруг пристально посмотрел Лизе прямо в глаза. Забывшись на мгновение, задержался на ее карих зрачках в ободке длинных черных ресниц, перевел взгляд на разбежавшиеся по щекам веснушки, остановился на красивых губах с четким контуром.

Под взглядом Марка, потерявшегося, кажется, в своих мыслях, Лиза вдруг почувствовала, что краснеет. Он так пристально смотрел на нее, что все внутри загорелось, вспыхнуло, будто вся кровь разом закипела в венах. На миг она даже задержала дыхание, поняв, что не нашла кислорода в комнате. Поскорее спрятав глаза и постаравшись (безуспешно) остановить разгоравшиеся все ярче щеки, Лиза выпалила:

– Случай – это не про меня. Я сторонница четкого плана в любой ситуации. Никакой случай не должен и не сможет заставить меня отказаться от своей мечты и от своей жизни. Если меня вдохновляет перспектива глубже погрузиться в научную среду, а, возможно, даже сделать свое небольшое открытие. Пусть маленькое, неважно! То я обязательно его сделаю! Несмотря на все условности и представления, что бытуют у нас тут, я хочу заниматься только тем, что меня реально вдохновляет! Умные люди, молодые амбициозные студенты, интеллигентные преподаватели, другие страны. Хочу общаться с разными людьми, изучать иностранные языки, глубже понимать культуры других стран. Это, как с книгами, – вдруг резко поменяла тему девушка, громко поставив свою пустую кружку на стол. – Я обожаю истории с какой-то неразрешимой драмой, неким конфликтом, какими-то непривычными обстоятельствами. Постоянно прикидываю на себя, а как бы я повела себя в этой ситуации, что бы сделала, какое решение приняла. Так я словно проживаю какие-то чужие жизни, что-то, что никогда не случится со мной. Временно живу чью-то чужую историю.

Она все говорила и говорила, а Марк, потеряв ненадолго чувство реальности, все еще завороженно смотрел на нее. Она была сейчас будто другим человеком: ее бархатные глаза отчаянно блестели, на щеках горел румянец, ее губы стали почти алыми, волосы струились по плечам в красивом беспорядке. Ему так нравилась ее естественность: на ней не было ни грамма косметики, только рассыпанные по носу и щекам веснушки украшали ее чистое, светлое лицо. И равно как она отказалась от всех внешних улучшательств, она не прибегала и к внутренним. Он чувствовал, что все, что она говорит сейчас – искренне, она не пытается понравится ему или поразить его своими идеями, не хочет казаться кем-то другим. Она просто делится с ним своими реальными планами, с ним, человеком, которого знает всего-то пару дней.

– У тебя так бывает? – спросила внезапно Лиза, когда Марк усилием воли вернул себя в реальность и вновь внимательно прислушался к тому, что она говорит. К тому моменту Лиза, казалось, окончательно потерялась в лабиринте своих мыслей, будто торопилась высказать, наконец, давно засевшую внутри идею, пока нашла для себя внимательного слушателя:

– Вот, предположим, знаешь ты за собой некий грешок, тайную зависимость. Ты борешься с ней внутри постоянно, она грызет тебя, но ты сильнее ее. В 99% случаев. Но иногда, иногда она берет-таки над тобой

верх. И ты поддаешься, ты уже, как будто предчувствуешь, что уступишь, что проиграешь, и даже получаешь от этого какое-то тайное постыдное удовольствие. Ты жалеть о своей слабости начинаешь ровно в тот же момент, как решаешься на нее. Ты знаешь, что вот сейчас поступишь, уже поступаешь плохо, очень плохо, неправильно, не этично, но ничего-ничего не можешь с собой поделать. В общем, в этом я вижу некую бездну внутри каждого из нас. Мы все постоянно находимся на ее краю, стараясь не упасть, и отчаянно наслаждаясь в те моменты, что все-таки оступимся. Не знаю, понятно ли я объяснила? – вдруг спросила Лиза, словно очнувшись от забытья и обратив, наконец, внимание на Марка.

– Предельно понятно, – только и выдохнул он очень тихо. Перед его мысленным взором уже возникла его собственная постыдная зависимость. Он был в своей бездне буквально вчера – когда пригласил свою девушку Катю на прогулку, сказал ей, что хочет уйти, а потом уступил ее уговорам и остался у нее на ночь. Воспоминания об этом неприятным холодком пробежали по спине. «Не делай так больше»,– мысленно приказал он сам себе.

– Извини, загрузила тебя, – сказала Лиза и встала, собираясь уйти поближе к подругам. Время было уже позднее, и Володя трижды спрашивал, когда она планирует вернуться домой.

– Стой, ты куда? – вдруг схватил ее за руку Марк. – Готов слушать тебя всю ночь, останься. Расскажи еще про свои книги, про что угодно.

Они просидели вместе еще, наверное, с час. Лиза, подначиваемая внимательными и толковыми вопросами Марка, о чем-то постоянно говорила: про свои любимые книги, про идеи, которые казались ей важными и интересными, про планы на будущее. Это было так необычно для него – просто общаться с кем-то взахлеб, не успевать высказать все, что хочется.

Он не мог поговорить так с друзьями – все они только и делали, что скатывались в какие-то похабные шутки, разбор грязного белья своих знакомых или планировали ближайшие тусовки. Тем более подобных бесед никогда не получалось с девушками. Те почему-то навязчиво искали его внимания, флиртовали, строили глазки, отчаянно пытались казаться кем-то, кем точно не являются. И почему им всем так важно понравиться ему? Почему нельзя просто остаться во френдзоне и общаться по-дружески? И вдруг эта Лиза. Он хотел немного пофлиртовать с ней в своей привычной ехидной манере, но вместо этого вдруг почувствовал, как она дотянулась своими словами до каких-то очень тонких струн его души, до тех, о которых он не знал даже, не задумывался никогда. Внутри закружился настоящий ураган из разных мыслей и эмоций, мгновенно стеревший с губ Марка его привычную ироничную усмешку.

Но внезапно волшебство их вечера раскололось о настырный телефонный звонок.

– Да, – ответила Лиза, вмиг растеряв свое нежное обаяние и становясь серьезной и даже строгой.

Марк сразу понял, что звонил ее парень.

– Все в порядке, Володя, ну мы общаемся с друзьями, не могла ответить раньше, не видела звонков… Да, я скоро уже иду домой, – после этих слов Лиза долго молчала, выслушивая, по всей видимости, целую тонну недовольства с той стороны провода.

– Просто забыла совсем про бабушкин юбилей, – сказала она и закрыла глаза рукой. – А мне можно не ехать?.. Хорошо, ладно, поеду, не злись, пожалуйста.

– Я через десять минут выйду… Нет, я планировала пойти к родителям, тут совсем недалеко, – дальше снова долгая пауза и какой-то устало-обреченный взгляд. – Ладно, я приеду к тебе, сбрось номер такси смской, – совсем тихо проговорила Лиза.

Этот разговор явно выбил ее из колеи, заставил враз собраться, сжаться, напрячься. Она засуетилась в поисках своих вещей, подчеркнуто избегая смотреть на Марка.