Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
– Контора нашего приятеля, герра Якоба Штермеера, находится как раз напротив церкви, – понизил голос главарь. – Сразу за ней – маленький дворик со складом, двор тоже виден, и герр Якоб туда частенько выходит. Дальше ты, я надеюсь, понял?
– Понял, – потянувшись к рульке, шильник прищурил глаза. – С башни и будем стрелять. Самострел?
– Арбалет купим в мастерской одного человека, мастера Клауса Ван… впрочем, как его зовут, тебе совершенно незачем знать. У него есть на продажу… всегда было.
– А если сейчас нет? – осмелился возразить
Тимофей повел плечом:
– Если нет, тогда и будем думать. Все! Доедай и пошли. Нам еще нужно договориться со шкипером – вернемся в Ригу.
– В Ригу?!
– Или Ревель, все равно – после твоего меткого выстрела в Любеке станет оставаться опасно. Ну? Допил?
– Угу! – Ондрей поспешно опрокинул кружку.
Расплатившись за пиво и рульки, приезжие лиходеи покинули корчму и направились вдоль длинной, усаженной липами улицы.
Провожавший их кабатчик задержался в дверях и, чуточку выждав, обернулся, подозвав служку:
– Эй, Фриц! Я тебе говорю, Фридрих!
– Да, господин? – из глубины корчмы послышался тоненький голосок.
– Бросай, говорю, тряпку, орясина, да живо сюда!
– Ага!
Подбежав к хозяину, Фриц – смешной лопоухий мальчишка с копною соломенно-желтых волос и удивленными голубыми глазами – поклонился… И трактирщик тут же схватил его за ухо, притянул к себе:
– Вон тех двоих видишь? Что только что у нас были.
– Каких? Ой, ой! Вижу, вижу, мой господин.
– Беги живо за ними, проследи. Куда пойдут, да с кем встретятся. Потом доложишь в подробностях.
– А… как же корчма, господин? Тут еще работы…
– Управимся без тебя как-нибудь… А ну, пшел! Живо!
Прочтя про себя молитву, старший дьяк Федор одернул камзол и, глянув на синее небо, поспешно сошел по сходням «Святой Софии» – крупного трехмачтового когга, принадлежащего почтенному новгородскому негоцианту Михаилу Острожцу, «заморскому» гостю, старосте гильдии самых богатых купцов при церкви Иоанна на Опорках – «ивановского ста» и давнему другу великого князя Егора.
Острожец предложил помощь, и дьяк с удовольствием воспользовался его судном, но дальше, здесь, в Любеке, предпочитал действовать сам. Он любил этот город, и когда-то, по поручению князя, провел в нем пару лет, что несколько осложняло дело. Хоть и прошло уже с тех пор больше трех лет, но что это за срок? Оставались знакомые, старые связи и, хуже того, некоторые, имеющие особый статус, люди из тайной городской стражи, что в свое время присматривали за Федором… Не помешали бы сейчас!
Впрочем, мало кто из старых знакомцев признал бы сейчас в этом статном, уверенном себе человеке со светлой бородкой того тщедушного юношу, что четыре года назад так любил любоваться изящной громадой городского собора, шпилями и аркадами ратуши, Голштинским воротами с забавными башенками, чем-то напоминавшими юноше далекую родину.
– Йоханнес Гульд, негоциант из Нарвы, – представился старший дьяк на таможне.
Под этим именем его и записали,
Здесь же, на таможне, Федор узнал и адрес фрахтовой конторы господина Якоба Штермеера…
– Больничный переулок, герр Гульд, – охотно подсказал стоявший у таможни стражник. – Как раз возле церкви Святого Якоба, так что не ошибетесь.
Отблагодарив стража серебряным пфеннигом – «о, вы так добры, любезнейший господин, дай вам Бог удачи!» – дьяк быстро зашагал к ратушной площади, стараясь не отвлекаться на знакомые виды.
– Господин!
Черт! Неужели все-таки узнали?
– Купите чеснок, господин! Дешево. А с укропом так и вообще отдам за пфенниг!
Нет, не узнали. Всего-то – навязчивый зеленщик с тележкою. Новый. Молодой совсем, лет пятнадцати. А до парня, в прежние времена, был такой веселый тип… Генрих… Генрих Майер, вот.
– Спасибо, мне не нужен чеснок… А что герр Майер? Он раньше здесь торговал.
– Торговал! – улыбнулся юноша. – А теперь у него дом и лавка.
– Быстро!
– Так он еще и кредит взял. Теперь отдает потихоньку.
Понятно – кредит.
Быстро миновав ратушу – даже не задержавшись, чтоб полюбоваться аркадами – «герр Гульд» дошел до площади перед церковью Святого Якоба, послушал разговоры, смешавшись с толпой мелких торговцев и покупателей, и даже заглянул во фрахтовую контору, поинтересовался, сколько будет стоить нанять добрый когг до Стокгольма и обратно.
– А это, смотря как будут обстоять дела с обратным грузом, – оторвавшись от груды пергаментных и бумажных грамот, поднял глаза приказчик – чахоточного вида юноша в коричневом камзоле с нарукавниками.
Этакий деловой стиль – ничего лишнего, никаких кружев и украшений, однако ткань добротная, вовсе недешевая, да и в ухе у приказчика – изящная золотая сережка. Видать, доходы позволяли… ну да, грамотный конторский зарабатывал в год как минимум тридцать-сорок гульденов, это не считая комиссионных от каждой сделки. Этак лет за семь-десять можно скопить и на приличный дом! Или кредит взять…
– Эй-эй, уважаемый господин, вы меня слушаете?
– Да-да, конечно.
– Если обратный груз из Стокгольма ваш – одно дело, а если его должны будем подобрать мы, тогда совсем другое. Но лучше с хозяином перетолковать, он будет с обеда.
– К нему, верно, много людей. Многие спрашивают.
– Сегодня не так уж и много, любезнейший господин! – неожиданно расхохотался приказчик. – Вы первый. Можете подождать.
– Нет-нет, я, пожалуй, все ж таки загляну попозже – дела.
По здравому размышлению трогать Якоба Штермеера пока было рановато, для начала хотелось бы просто основательно к нему присмотреться, а потом… потом все же отыскать старых знакомцев… определенного сорта людей, готовых за небольшую плату на всё… или почти на всё.