Ватутин (Путь генерала)
Шрифт:
Успех начала кампании зависел от быстроты марша. Французская армия шла по отличным шоссейным дорогам, и путь ее был короче пути русской армии, двигавшейся по глухим, размытым осенними дождями дорогам окраинных областей Польши и Австрии.
Кутузов занимался в это время стратегией войны, вопросами европейской дипломатии, но решение этих вопросов повисло бы в воздухе, если бы великий полководец не интересовался одновременно кухням в и подводами и сам не организовал марш своей армии.
Впереди войсковых колонн до сближения с противником следовала не кавалерия, как обычно, а обозы и кухни. Кутузов требовал, чтобы солдат, располагаясь на ночлег, сразу поел
За годы с 1920 по 1926 Ватутин обрел понимание солдата и ощущение подлинной природы службы в строю.
Через шестнадцать лет огромный Юго-Западный фронт, которым будет командовать Ватутин, протянется на сотни километров. Уже не одну сотню солдат на участке в один километр должен будет поднять Ватутин, а сотни тысяч солдат на фронте в сотни километров пойдут по его приказу в кровопролитное сражение под Сталинградом.
И тогда опыт командира роты поможет командующему фронтом.
Поясним примером, как это произойдет. Среди массы важнейших вопросов, которые придется решать Ватутину, встанет перед ним наряду с другими и задача выбрать исходный рубеж для атаки. Поднявшись с этого рубежа, солдаты должны будут добежать до переднего края врага и схватиться с противником врукопашную. Враг не захочет допустить сосредоточения наших войск, а они должны подойти как можно ближе к объектам атаки.
Где же будет этот рубеж? Сколько сотен метров, за какое время пробежит пехотинец под пулями, снарядами, минами, чтобы добраться до первой вражеской траншеи? Какая тут местность? Чем она поможет бойцу? Какие пойдут в атаку солдаты, какие командиры рот их поведут? Сколько придется сделать перебежек? Как обеспечить солдата всеми средствами артиллерии, авиации, танков, чтобы он ворвался в расположение противника и безостановочно пошел дальше?
Просчитайся командующий в чем-то — пехота заляжет перед передним краем врага и не сможет подняться под убийственным огнем. Разрывы снарядов искалечат солдат, а враг, неуязвимый, злорадный, будет все бить и бить. Страшные слова «атака захлебнулась» пронесутся по войскам, и телеграфный аппарат сухо отстучит донесение в Ставку: «Оборону противника прорвать не удалось». А оттуда генерала потребуют к ответу перед партией, перед народом, который доверил ему своих сыновей и дело победы.
Решая трудный вопрос, командующий фронтом увидит через призму знаний, полученных в академиях, все за и против и в то же время захочет поговорить с солдатами, с командирами рот, которые пойдут головными, и при этом вспомнит себя в роли командира роты, в роли солдата и тогда правильно представит себе атаку. Он четко увидит возможное и примет верное решение.
Рота Ватутина заняла первое место в полку, а в аттестации его за этот период было записано: «Сила воли развита в высшей степени. Энергичный. Авторитетный. Служит примером для комсостава полка. Здоров. Вынослив. В обстановке разбирается хорошо. Оценивает правильно. Твердо знает свое дело. К себе и подчиненным требователен. Хороший стрелок. Методист стрелкового дела. Любит военную службу».
Так настойчивость, проявившаяся в характере Ватутина еще в детстве, с годами глубоко осмысленная, стала «силой воли, развитой в высшей степени».
Так стремление к знаниям, всегда отличавшее Ватутина, с годами стало осознанной политической задачей и превратилось в любовь к военной службе.
Годы напряженного строевого труда явились фундаментом роста советского полководца.
В военной академии имени М. В. Фрунзе
После шести лет армейской службы Ватутин получил право поступить в военную академию и стал усердно готовиться к экзаменам. Он снял комнатку в Чугуеве и, позабыв все на свете, отдался занятиям.
С волнением переступил Ватутин порог небольшого здания академии на Кропоткинской улице в Москве.
Поколения командиров Советской Армии разных возрастов и положений помнят и любят это тихое здание, где они учились, откуда вышли на большую военную дорогу.
Экзамены были строгие, по широкой программе — от проверки знаний уставов и умения отлично пользоваться оружием до испытаний по политическим дисциплинам, литературе, военной истории с древних времен до наших дней, по тактике.
Надолго запомнилась большая аудитория с десятками экзаменующихся у столов. Полное безмолвие, нарушаемое лишь шелестом карт, шуршанием бумаг и изредка тревожным покашливанием.
Уверенный в своих знаниях, Ватутин сдавал экзамен за экзаменом и после каждого сразу же отправлял две открытки: в полк и жене. Потом уходил в тенистый парк на Девичьем поле. Здесь можно было спокойно подумать, вновь пережить только что выдержанный экзамен. Аллеями, пустынными улицами Ватутин выходил к Москве-реке, любовался видом лесистых Ленинских гор, и мысли его обращались к следующему экзамену. До глубокой ночи можно было видеть на скамейке, под фонарем, командира с книгой в руках. Экзамены длились около месяца. Наконец Ватутин с волнением подошел к доске объявлений и прочел в списке принятых в академию свою фамилию. Через час он получил документ на имя командира 23-й стрелковой дивизии об откомандировании слушателя Ватутина Н. Ф. в распоряжение начальника академии.
Ватутин съездил в дивизию, получил очередной отпуск, отдохнул в селе Чепухино и приехал с Татьяной Романовной в Москву.
Все их вещи уместились на узенькой пролетке извозчика. Поселились они в общежитии, в маленькой комнатке на шестом этаже дома в Ваганьковом переулке, против Библиотеки имени Ленина. Там прошли годы напряженной учебы в академии.
Ватутин вставал в семь часов утра и, позавтракав, уходил в академию. Возвращался к вечеру, здесь же в столовой общежития обедал и после короткого отдыха опять работал до двух-трех часов ночи.
В академии все располагало к учебе. Николай Федорович полюбил тишину, царившую в этом небольшом, уютном старинном особняке.
Сквозь двойные окна и тяжелые портьеры с улицы доносился приглушенный гул. По утрам, перед началом занятий или в перерыве между ними, со двора слышался треск, точно горели в костре сухие сучья — это слушатели вели в тире стрельбу из наганов.
Ватутин засиживался в академии после занятий до глубокой ночи, ему не хотелось уходить от высоких шкафов, где так много еще не прочитанных книг, где, казалось, непрерывно совершается беззвучное и незримое передвижение войсковых масс.
Он вступил в члены Военно-научного общества, разрабатывал теоретические темы, углублял свои знания
Попав из Чугуева в Москву, в новый для него большой мир, Ватутин оказался точно в огромном саду, где масса чудесных плодов и не сразу можно решить, с какого дерева срывать прежде всего.
Ватутины пересмотрели спектакли почти всех театров, побывали в большинстве музеев. Позже они ездили на экскурсии в Ленинград; академия посылала их на курорты в разные края страны, и жизнь все полнее, ярче развертывалась перед ними.