Вавилон легендарный и Вавилон исторический
Шрифт:
Об интенсивности процесса обезземеления мелких собственников лучше всего свидетельствуют цены на землю. На всем протяжении нововавилонской эпохи они оставались стабильными: 1 суту (443 кв. м) пахотной и целинной земли стоила в среднем 1 сикль (8,4 г) серебра, а 1 суту садовой земли, занятой посадками, — 10–15 сиклей (84–130 г) серебра. Иначе говоря, садовая земля была в 10–15 раз дороже пахотной. Этим и объясняется, почему мелкие собственники не могли перейти от зерновой культуры к садово — огородной.
Как показал К. Маркс, цена земли представляет собой капитализированную ренту; она тем выше, чем больший капитал вложен в землю. Поэтому для перехода к садово — огородной
Далее, стабильность цен на землю находилась в кажущемся противоречии с общим ростом цен на товары, в том числе и на продукты земледелия. Рост цен наблюдался в Вавилонии на протяжении всего VI в. и в конце столетия дал себя знать в открытой инфляции, когда средний индекс цен за короткий срок поднялся в 1,5–2 раза. Цена же земли осталась прежней. Это объяснялось тем, что по мере нарастания инфляции увеличивалось количество земли, поступавшей в продажу. Предложение обгоняло спрос на землю, что вело к падению ее реальной цены. В свою очередь увеличение количества продаваемых земельных участков происходило за счет ускорения обезземеления мелких собственников и мобилизации земельной собственности. О том, как протекал этот процесс, можно судить по следующей истории, зафиксированной в документах семьи Эгиби.
Братья Набу — эреш, Шапик — зери, Бэл — убаллит и Бэл — ушаллим, сыновья Шум — укина, потомка Син — шадуну, получили в наследство от отца несколько небольших парцелл, обремененных долгами. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания Набу — аххе — иддина, сына Шулы, потомка Эгиби. Он только что женил своего сына Итти — Мардук — балату на Нупте, дочери богача Иддин — Мардука, сына Икиши, потомка Нур — Сина, которая получила в приданое имение на арыках Забуну и Хазузу по соседству с землями братьев Син — шадуну. В 547–543 гг. Набу — аххе — иддин лично и через своих агентов скупил у братьев восемь земельных участков, которые округлили имение Нупты. Но вскоре после этого разыгрался шумный скандал.
Осенью 543 г. двое из братьев Син — шадуну — Шапик — зери и Бэл — убаллит — явились к Итти — Мардук — балату, мужу Нупты и старшему сыну недавно скончавшегося Набу — аххе — иддина, и предъявили ему вексель на 5 мин (2,5 кг) серебра, которые они якобы взяли в долг у некоего Римута под залог земель, только что проданных семье Эгиби. Братья предложили Итти — Мардук — балату купить у них этот вексель за 1/2, мины (250 г) серебра. Дело в том, что продажа заложенных земель по вавилонским законам запрещалась. Кредитор — залогодержатель имел на них преимущественное право: он мог отнять их у покупателя, предоставив тому приятную возможность самому выяснять отношения с продавцом. Вот перед такой — то не слишком радужной перспективой братья Син — шадуну и поставили Итти — Мардук — балату, который хорошо знал, что у них нет ни гроша за душой и что взыскать с них деньги, уплаченные за землю, никакими ухищрениями не удастся. На такой эффект братья и рассчитывали.
Однако они не учли, что Итти — Мардук — балату не был новичком в подобных делах, а потому заметил в изложенной ими версии происхождения векселя существенную неувязку, а именно: вексель, опять — таки согласно нормам вавилонского права, должен был находиться
Братья с обгрызанным векселем предстали перед царским судом. Сначала они пытались отрицать происшедшее, заявив, что вексель давно погашен (такие векселя разбивали или возвращали должникам) и что Итти — Мардук — балату своим иском хочет очернить их. Но судьи потребовали явки Римута, названного в векселе кредитором. И тогда братьям пришлось сознаться, что никакого Римута на самом деле не было и нет и что они задумали продать истцу фальшивый вексель. 22 октября 543 г. суд приговорил братьев к уплате истцу 50 мин (25 кг) серебра» (т. е. в 10–кратном размере суммы, означенной в фальшивом векселе), а также постановил заковать их в цепи и передать в распоряжение истца до тех пор, пока они не назовут имя писца, составившего фальшивый вексель.
Конечно, не все продавцы земли прибегали к фальшивым векселям и вымогательству, но почти всегда они продавали землю не по доброй воле. Их толкали к этому нужда и долги. Покупатели земли, как правило, предварительно опутывали намеченные жертвы такой долговой сетью, из которой уже нельзя было вырваться иначе, как распростившись с землей.
Однако потеря земли далеко не всегда была самым худшим, что ожидало обедневшего землевладельца. С жителями селения Ах — иддина стряслась более тяжкая беда. Это селение, находившееся близ вавилонского пригорода Шахрина, и его земли облюбовал Иддин — Мардук, упомянутый выше родственник семьи Эгиби. Он не стал лишать трудолюбивых земледельцев парцелл и выгонять их из насиженных гнезд. Он поступил иначе.
Жители селения Ах — иддина с великим трудом перебивались от урожая до урожая. Иддин — Мардук и его приказчики решили им «помочь». В один неурожайный год, когда прилежные селяне не знали, чем кормить свои семьи, явились «благодетели» и предложили им деньги за будущий урожай. Те волей — неволей приняли эту «помощь». Наступила жатва. Голодовка кончилась, но львиную долю собранного ячменя пришлось отдать «благодетелям»: ведь ячмень уже был закуплен ими еще зимой (правда, по летним, т. е. самым низким в году, ценам). Пришла новая зима, и теперь селянам самим пришлось просить Иддин — Мардука и его людей снова закупить у них следующий урожай. Из года в год задолженность увеличивалась. Дело кончилось тем, что все селение оказалось во власти Иддин — Мардука, который вел оптовую торговлю продовольствием. Он приказал своим должникам выращивать то, что ему требовалось, в частности чеснок, а не то, что им хотелось.
Каждый год весной по каналам плыли лодки и плоты, груженные чесноком, ячменем, финиками, сезамом, выращенными должниками Иддин — Мардука и предназначенными для продажи жителям Вавилона. Иддин — Мардук богател, а жители селения Ах — иддина и многих соседних деревень все глубже и глубже увязали в долгах. Формально они оставались собственниками своих парцелл, а фактически превратились в крепостных Иддин — Мардука, работали на него из—за долгов и никуда не могли уйти от своих клочков земли. Иддин — Мардук же, не являвшийся юридически крупным землевладельцем, на деле владел несколькими латифундиями, потому что в таком же положении, как селение Ах — иддина, оказалась значительная часть округа Шахрина.