Вавилонская башня (сборник)
Шрифт:
— Продолжайте, капитан. Итак, химические анализы вещества произвести не удалось?
— Нет. Мы до сих пор не знаем, что это такое. Оно уничтожает стекло, металл, резину. Его невозможно набрать во что-нибудь, Мы не можем с ним сладить. Первый раз встречаюсь с подобным.
— Меры предосторожности приняты?
— Да, не было ни одного несчастного случая.
— Этого мало. Не известно, как дело обернется дальше. Не забудьте о масках и комбинезонах. Дозиметристы вызваны?
— Должны прибыть через час.
Послышался стук в дверь.
— Вы меня вызывали?
— Ваша фамилия?
— Пати. Я врач…
— Присядьте, доктор, — сказал офицер с золотыми нашивками. — У нас есть основания предполагать, что вещество, которое оказалось в вашем районе, представляет собой новый вид оружия против гражданского населения.
— Наш комендант предполагает, что это какой-то невзорвавшийся снаряд времен войны, — вставил врач.
— Ерунда, это диверсия, и мы знаем, кому она на руку. Впрочем, сейчас не время заниматься политикой, доктор. Через несколько часов сюда прибудет санитарная команда, чтобы обследовать всех, кто побывал вблизи таинственного вещества. Анализ крови и тому подобное, вы в этом лучше разбираетесь. Они тоже. От вас требуется только одно: сотрудничество… я имею в виду ваше участие в исследованиях. И придумайте что-нибудь. Ведь нам необходимо избежать паники.
— Для такой процедуры требуется согласие органов здравоохранения, — заметил Пати.
— Уже сделано.
— А может, все это ни к чему? — не сдавался врач. — Наши крестьяне возят в город молоко и молочные, продукты; если газеты напишут об исследованиях, они могут потерять клиентуру.
— Me волнуйтесь, ни один журналист сюда не проникнет. Мы уже приняли соответствующие меры.
— Как вы сюда попали?
Вопрос был обращен к молодому человеку с пышной шевелюрой, который свободно развалился на стуле перед офицером с золотыми нашивками.
— С помощью велосипеда. Ваши солдаты получили приказ не пропускать автомашины, а о велосипеде не было речи.
— Немедленно покиньте район! Капитан проследит за этим лично.
— На каком основании?
— В деревне объявлено чрезвычайное положение, и все, кто здесь находится, подчиняются моим приказам.
— Хорошо, я уеду. Ну, а как вы справитесь с десятком моих коллег, которые приедут сюда сегодня же, как только прочтут в вечерних газетах мое сообщение? Особенно много я сказать не могу, но заголовок будет интригующим: «Таинственное место». Вам нравится?
Офицер кашлянул.
— Послушайте, мы не можем запретить вам публиковать информацию… во всяком случае, пока не можем, но мы заинтересованы в том, чтобы вы немного повременили. Нам необходимы двадцать четыре часа… просто для того, чтобы выяснить некоторые обстоятельства. Идет?
— Идет, если в течение этих двадцати четырех часов я буду здесь и узнаю все, что меня интересует.
Офицер замялся. Молодой человек наклонился к нему и добавил:
— Вы, господа, ничем не рискуете. Если обстоятельства, о которых вы говорили, будут достаточно серьезными, мне все равно не разрешат опубликовать собранные сведения. Если же нет, моя статья вам ничем не повредит.
— Хорошо. Я только хочу предупредить, что в течение суток вы не должны покидать деревню и что телефонная связь прервана. Это все.
— Еще одно, с вашего разрешения. Могу ли я, прежде чем обратиться к местным жителям, получить объяснение от вас?
— В деревне обнаружено подозрительное вещество, происхождение и свойства которого пытаются исследовать наши специалисты. Это и есть обстоятельства, которые мы хотим выяснить.
— А что если вам это не удастся?
— Ради безопасности населения завтра в полдень независимо от результатов исследований — это вещество будет уничтожено.
— Еще по одному пиву для всех.
«Это уже седьмое, в голове шумит, как в открытом море во время шторма, а я все еще так и не понял, что к чему», — подумал журналист. В доме стоял шум, необычный для этой поры дня.
— Тише, тише, господа, тут не все ясно. Вы сказали, что Мариес не мог набрать в лопату вещество, потому что оно вытекало, так?
— Ну, так, — послышалось несколько голосов.
— А что случилось с лопатой?
— А что с ней могло случиться? Наверно, все еще лежит у клумбы. Как ты думаешь, Мартин?
— Ну да, лежит, — поддакнул Мартин.
— Целая и невредимая? — допытывался журналист.
— Целехонькая, совсем как новая.
— Тогда как же получилось, что лопата из листового железа цела, а стальной ковш расплавлен?
— Дьявольские штучки! — заметил кто-то из присутствующих.
— А Мариес? Как вы думаете, господа, это действительно был сердечный приступ?
— Понимаете, Мариес — мужик здоровый. А лежит он потому, что доктор не отпускает его от себя ни на шаг, а то он еще не одному из нас свернул бы шею.
— Тогда что же с ним могло случиться?
— А он ничего не помнит. Говорит, что возвращался из города и видит — перед его домом толпа. Не успел он их толком разглядеть, как уже оказался в избе на кровати и доктор рядом.
— В деревне кто-нибудь чувствует себя скверно? Может, у кого голова болит или слабость? Вы не слышали?
— Все здоровы.
Журналист закурил. Невозможно разобраться. Может, коллективная галлюцинация? Ему доводилось слышать о подобном.
— Господа, а со вторника в деревне не произошло ничего необычного? Может, слышали какие-нибудь выстрелы, шум моторов?
Присутствующие переглянулись.
— Да нет, — сказал наконец тот, что сидел напротив журналиста, — только вот что-то стряслось с радио.
— С радио?
Теперь все заговорили наперебой.
— Гудит и бубнит, ничего не слышно.
— Если б у одного, то, может, и испортилось, а то у всех сразу.
— Это все военные. Телефон отключили, ну и радио глушат.
— А стонет, словно больной.
— Как стонет? — заинтересовался журналист.
— А вот так: «у, у-у-у, у-у-у-у-у» и опять сначала. Или иначе: «у, у-у, у-у-у-у, у-у-у-у-у-у-у-у» и снова то же самое.