Вайделот

Гладкий Виталий Дмитриевич

Петр из Дусбурга, брат-священник Тевтонского ордена, создавший «Хронику земли Прусской» на латинском языке, описал плачевную сцену покорения Кульмской земли Скумандом, подтвержденную польским летописцем Длугожем: «Он завладел неописуемым количеством добычи и христиан, которых обратил в вечное рабство. Да сжалится над ними Господь! Какой плач стоял, когда друг оплакивал друга, и семьи разделяли; это было тяжкое

испытание, когда детей забирали от матерей, которые только что заботливо нянчили их, и когда дочерей забирали у матерей, и как язычники делили взятых в плен между собой и обращались с ними бесчестно. О, как ужасно это было и как ужасно было видеть это друзьям их! Никто бы не смог смотреть на их ужасное положение без слез».

Как это трогательно! Похоже, Петр из Дусбурга, как и его последователи, западноевропейские хронисты, предпочитали закрыть глаза на то, каким методами завоевывал Пруссию и другие земли Тевтонский орден. Сколько было убито и сожжено на кострах язычников-пруссов мужчин, женщин, детей – помнит разве что вечная Пуща.

В конечном итоге князю-вайделоту Скуманду пришлось смириться с неизбежным – против хорошо вооруженных и организованных рыцарей, получавших постоянную поддержку из Европы, бедные и разрозненные прибалтийские племена устоять не могли. Он сдался ордену и принял крещение. Как известно из жалованной грамоты от 18 апреля 1285 года, Скуманд получил во владение Гросс-Штенген с правом суда, несения воинской службы и наследования. В 1361 году его потомок Дитрих Скуманд получил от ордена в держание земли, на которых основал селение Дитрихсдорф.

А что же наши добрые друзья – менестрель, отец Руперт и рыцарь Ханс фон Поленц? Как сложились их судьбы?

Конечно, история о многом умалчивает, тем более о таких в принципе малозначительных личностях. Тем не менее нам все же кое-что стало известно. Отец Руперт все-таки построил свой монастырь – в окрестностях Эльбинга – и стал его настоятелем. Первым делом он завел себе хорошего повара и отстроил ему отличную поварню. Монастырь благодаря усилиям отца Руперта процветал, а сам настоятель строго соблюдал библейские заповеди, вот только от греха чревоугодия он так и не избавился до конца своих дней. Правда, прожил он долго, как это ни странно при его обжорстве.

Теперь о Хансе фон Поленце. В конце шестидесятых годов, в ходе очередной попытки Тевтонского ордена прорваться на полуостров Замланд, крестоносцам удалось овладеть крепостью Витландсорт, но тут-то самбы их и заперли. В те времена было принято вызывать подмогу звоном колокола. И тевтонцы отчаянно звонили в надежде на то, что их услышат в замке Бальгеа. Или ветер мешал звуку дойти до другого берега залива, или в Бальгеа было много своих проблем, но помощь так и не пришла вовремя. Братьям ордена удалось уйти из Витландсорта через подземный ход только благодаря тому, что Ханс фон Поленц, который к тому времени стал рыцарем Тевтонского ордена, остался на колокольне и не переставал звонить, отвлекая на себя внимание самбов.

Поэтому некоторое время, раз в год, зимой, в день этого подвига, на развалинах замка Лохштедт, построенного позже на месте Витландсорта, загорались двенадцать свечей – по числу рыцарей, спасшихся из замка. И зажигались они в честь доблестного рыцаря Ханса фон Поленца.

Ну а о менестреле и вовсе известно очень мало. Кто помнит имена многочисленных бродяг, пусть и небесталанных? В память о Хуберте осталась в веках лишь мрачная баллада, которую он написал после гибели отряда комтура Тевтонского ордена Хайнриха Штанге:

Когда суровая зима пошла на убыль, Решили рыцари явить язычникам лихую удаль: По льду залива пронесли крестовый стяг И устремились в лес, где ждал их злобный враг. Лесные тропы на пути к Гермау Колючей чащей рыцарей сжимали. Вдруг стала крепостью вся дикая страна И погубила весь отряд она.

«Oquamcitotransitgloriamundi» [67] , – написал бы монах-летописец в конце этого романа.

67

«О, как скоро проходит земная слава» (лат.).

Истинно так.