Вайзард?
Шрифт:
— Не советую повторять. В следующий раз я могу и не рассчитать силу.
Только сейчас я заметила, что граница оледенения проходит буквально в полуметре от того, в кого превратился Ранд.
— Ты ведь не обычный занпакто, — внезапно обратился пустой к моему спутнику. — Неважно. Ты будешь служить мне! Ты, и твой партнер, который так лихо управился с Пятым. Не советую совершать необдуманных поступков. Я — Гадес, владыка Востока Уэко Мундо, и очень мало существ во всех мирах способны противостоять мне. — Гадес говорил спокойным уверенным тоном в котором не было ни грамма хвастовства, лишь сухая констатация факта. Не знаю как Кейго — теперь-то
— В тебе и твоем товарище я вижу потенциал. Жаль, что пришлось приглашать вас силой, но думаю, вы вскоре измените свое мнение насчет службы мне. Но поговорим во дворце. Прошу. — Перед этим странным пустым возник разрыв гарганты. Кейго хотел было что-то возразить, но столкнувшись со взглядом Гадеса быстро передумал и молча вошел в проход. Я с непонятной тоской наблюдала как его фигура исчезает в междумирье.
— Можно мне тоже? — неожиданно для себя спросила я собиравшегося уходить Гадеса. — Он молча сделал приглашающий жест рукой, и я стремглав, словно боясь что он передумает влетела в проход между мирами.
Ранд
Очнулся я в большом светлом помещении. В отличие от других виденных мною помещений, здесь был очень необычный источник света — светилось само помещение. Точнее потолок, стены, и даже немного пол излучали ровное голубоватое сияние, которое и освещало все в округе. Впрочем, освещать было нечего: кроме кровати, на которой я находился, в комнате абсолютного ничего не было.
Куда это меня угораздило попасть? На внутренний мир не похоже. На Уэко Мундо тем более. Последнее что помню: бой с вастерлордом, Кейго, ставший занпакто и какой-то непонятный пустой появившийся сразу после нашей победы. Я видел его всего пару мгновений перед тем, как потерять сознание, но тем не менее был уверен — это был арранкар. Возможно тот самый Владыка Гадес, которому подчиняются местные пустые.
От размышлений меня оторвал радостный мявк, раздавшийся со стороны двери — Энъен, и она здесь. Хорошо.
— Привет, — обратился я к ней. — С тобой, я гляжу все в порядке, но где это мы находимся?
— Мог бы и у меня спросить, — раздался в голове голос Кейго.
«Извини, не подумал как-то, — повинился я. — Потом расскажешь свою версию истории, а пока послушаем Энъен».
— Пр-ривет, во дворце владыки Гадеса. Здесь хор-рошо, зря я не хотела сюда идти. Пустые тут не особо приветливые, но и напасть и сожр-рать не стр-ремятся. А с некотор-рыми вполне можно общаться. Только верхние Опор-ры меня пугают. А еще, здесь совсем не нужно есть пустых, — вывалила она на меня ворох информации.
— Тихо-тихо, я же ничего не понял. Давай сначала и по порядку. Как мы очутились во дворце этого Гадеса. Почему еще живы и даже, вроде бы — я кинул взгляд на приоткрытую дверь — свободны?
— Владыки Гадеса, — поправила меня Энъен. — Он действительно внушает уважение. Когда ты стал Кейго и напал на него, он просто замор-розил твое серро.
— Стал Кейго? Давай все-таки рассказывай по порядку.
И она рассказала.
— Так ты все-таки поборол свой страх? — обратился я к напарнику.
— Совсем немного, — Отозвался тот. — в безвыходной ситуации я снова могу занять тело, но без этого — уволь. Премерзкие ощущения!
Энъен, дав мне немного побеседовать с Кейго, продолжила рассказ. После путешествия через гарганту мы оказались во дворце Гадеса — Элизиуме. Точнее не во, а возле — пространство самого дворца было защищено от подобных перемещений.
Нам выделили комнаты и сказали, что поговорят позже — Гадес не уточнял когда. А потом Кейго, убедившись, что опасность нам не угрожает, поспешил вернуться во внутренний мир, вернув телу форму пустого. Пока я пребывал без сознания — прошло около суток, — Энъен успела ознакомиться с дворцом и его обитателями. Помимо самого Гадеса здесь обитали сильнейшие из пустых подчиненных владыке — Опоры, а также их фраксьены. До недавнего времени Опор было тринадцать — семь Нижних и шесть Верхних, но мы с Энъен несколько подсократили их число, лишив Гадеса трех Нижних и даже одной Верхней Опоры.
А еще здесь совершенно не надо было поглощать пустых, чтобы не деградировать — даже некоторый прогресс в развитии наблюдался — это Энъен узнала у фраксьена одного из Опор.
— Ты уверена, что это правда? Никогда ничего подобного не слышал, — удивился я.
— А смысл ему вр-рать? Я сама никогда о подобном не слышала, но мне кажется, что это правда.
— Надо будет спросить у Гадеса.
— Владыки Гадеса, — вновь поправила меня кошка. — И не вздумай назвать его просто Гадесом в пр-рисутствии его подданных. Многие тут очень трепетно относятся к своему владыке. Особенно Пер-рвая Опор-ра. По слухам, он боготворит Гадеса. И, как ни странно, чер-рпает силу в своей вере.
— И такое может быть? — Задал я вопрос. Не Энъен, а скорее себе самому. Меня очень заинтересовала эта тема. Хотя информацию стоит еще проверить. Надо будет понаблюдать за этой Первой Опорой.
Хм. Вера, усиливающая пустого, пустые, которым не нужно есть других пустых, сам Владыка Гадес, подозрительно смахивающий на арранкара, да сам этот дворец в конце концов! Сколько еще тайн скрыто в этом месте?
Пожалуй, мне ничуть не жаль, что нам не удалось избежать знакомства с Элизиумом и его могущественным владельцем. Надеюсь, при встрече его не затруднит прояснить для меня эти тайны, ну, а пока дослушаю Энъен, которая, кажется, немного обиделась из-за того, что я ее совсем не слушаю, и пойду сам знакомится с местными реалиями.
Глава 4. Пугающее открытие
Достопримечательности поджидали меня сразу, как только я покинул свою комнату: стены коридора были исписаны барельефами, изображающими людей и животных.
На некоторых были изображены и пустые, но их было гораздо меньше, чем представителей мира живых. Особую красоту изображениям придавало то, что стены светились.
В отличие от ровного света моей комнаты светились они совсем неравномерно. Где-то ярче, где-то слабее, где-то вообще отсутствовало освещение. Цвет был все тот же — голубой, хотя местами он переходил в синий, иногда практически фиолетовый, а иногда становился совсем светлым — практически белым.
Эта игра света и цвета создавала необыкновенные ощущения у зрителя. Фигуры были наполнены жизнью: казалось, вот-вот услышишь звон стали, ржание лошадей, карканье воронов и предсмертные хрипы людей.
Помимо необычайной красоты была в изображениях еще одна странность: они казались мне смутно знакомыми.
Точно, — вспомнил я — подобные я видел в книге мифов Древней Греции. Хотя, конечно, не такие — пустых на древнегреческих изображениях определенно не было. Но все равно очень похоже. Люди на барельефе — вылитые древние греки.