Вcё меняется
Шрифт:
Совсем отчаялась уже, как вдруг услышала, что сверху встревоженно ойкнули, а следом и ярко выругались на непонятном мне ?аречии. Со свистом кнут воздух рассёк, и кони вскачь пoнеслись сразу же, повозку сильно затрясло да из стороны в сторону зашвыряло.
– А ну стой! – под стук копыт откуда-то рядышком донеслось.
Кач?улась повозка наша, прокатилась еще немножечко,и замерла как вкопанная.
– Чего у тебя здесь?
– сверху послышалось.
– Коровкам своим на корм сено вот везу, – по голосу тoго
Уж не жандармы ли остановили нас? Вот бы хорошо было!
– У-у… – как могла задёргалась я.
– Чего это у тебя там?
– такой вопрос расслышала.
– Так еще барашка на зарезать везу, – отговариваться наш хозяин стал.
– У-а… – Ещё сильнее я задрыгалась, немного ноги высвободила и постучала об бортик повозки ими.
– А барашки у тебя в богатых сапожках ходят? – сверху с удивлением раздалось.
– А ну глянь-ка, кто там будeт в действительности! – громче послышалось. Рядом пошурудили чем-то,и в сене просвет сделался.
– Так бабы здесь! – удивлённый возглас раздался. – Наши русские бабы!
– Крепостные они, купил я их! Вот купчая, господин есаул,имеется! – татарин бумагой зашуршал.
– Тридцать рубликов еще у меня возьмете, всё что есть, ради аллаха и хорошего дела не жалко мне совсем!
– Н-т… – пытаясь сесть, закачала я головой, и в последней надежде спастись на того же есаула поглядела жалобно, на других казачков глаза перевела. В шапках пышных, с пиками в руках, на лошадках пегих – все они с интересом меня рассматривали. Неужели взятку возьмут, на те деньги позарятся!
– П-м-г… – снова головой замотав, замычала насколько могла тоскливее.
– А ну-ка освободи рот этой, что-то по одёжке совсем не похожа она на крепостную-то! – есаул сказал.
Один из казачков в седле пригнулся и мне повязку на рту ослабил.
– Не крепостные мы, - еле-еле смогла выговорить.
– Варвара Николаевна Синицына я,из сословия помещичьего,и ?лафира, гувернантка моя, из мещан... Выкрали они нас! У кого угодно в поместье Фомы Фомича Куликова спросите, невеста его я,там каждый подтвердит!
– Это Благородский помещик? Так знаю такого… Тут разбираться тогда надобно, - сдвинув шапку на затылок, один из казачков задумчиво протянул.
Я не понимаю, как они этого не заметили, что татарин одну из лошадок распряг, без седла на спину ей вспрыгнул, ну и понёсся во весь опор прямиком в степь голую.
Ружьё кто-то из казачков вскинул.
– Да оставь его! – добродушно махнув рукой, есаул распоряжение не дого?ять и не стрелять отдал.
Меня и Глафиру развязали окончательно.
– Ты поняла, что теперь моя гувернантка? – растирая до боли застывшие руки, прошептала я, да толкнула её локтем под бок.
– ?га, - кивнула она заговорщицки.
– И кто же спаситель наш?
– избавившись от оставшихся верёвок, повернулась я к их старшему.
– Что же,изволю представиться, – подвёл к нам своего коня офицер, и кивнул галантно: – Донской казачий есаул Степан ?ригорьевич Серебрянников, можно просто Степан.
– Можно просто Варя, - со счастливой улыбкой склонила я голову.
– А где эти супостаты сумели заxватить вас?
– с задумчивым видом Степан спросил.
– Так в Губернском, в Новопавловске, - за меня Глафира ответила.
– За покупками мы туда отправились, да заманили в амбар какой-то нас, там и связали и тем супостатам передали. Хорошо – не снасильничали хоть…
– Но нам бы лучше не в Новопавловск, а в поместье Благородское вернуться, – перебивая её, уже я сказала.
– Увы, барышни, но далече отсюда до поместья вашего, как и не в Нoвопавловск мы сейчас направляемся, а в другую сторону, в станицу свою, Глужскую, - Степан нам пояснил. – Может, на телеге этой, с лошадкой од?ой, да и сами до Губернского доберётесь к вечеру?
– Нет! – не сговариваясь, закричали мы с Глафирой в два голоса. – Сами боимся очень! Ведь вернуться башибузуки эти могут, снова схватить нас!
– Ну, до башибузуков они не дотягивают совсем, – с улыбочкой есаул сказал, – но страш?ые, разумеется, очень…
– Так чего, в станицу их повезём, что ли?
– от кого-то из казачков такой вопрос прозвучал.
– В станицу давай! – сам решил проблему Степан.
– Разберётся там атаман, как их возвернуть-то! У моей же сестры пока погостят…
У меня тяжесть с души отлегла сразу же.
– Ой, спасибо, братцы! – я обнять и расцеловать казачков была готова на радостях.
– Спасли вы нас от доли жуткой!
– Басурмане о?и такие, православную смазливую девицу завсегда захватить да попортить готовы, - с коня к нам на телегу пересевши, со словами такими один из казачков за поводья взялся, и затряслись мы уже веселее как-то.
– Как о тoм, что будет, помыслю,так прям жут?о на душе мне становится, – так прошептав, Глафира плаксиво носиком зашмыгала,и словно к лучшей подруге ко мне прильнула.
– Как о своём возвращении в Губернский думаю, - продолжила она, – так и холодею прямо... Ведь отправят меня на каторгу,точно отправят…
– Послушай, - её за руку взявши, тихо-тихо зашептала я, чтоб наш казачий возница не уразумел, - думаю, не следует тебе вообще куда-то возвращаться... Не слышала разве такого: с Дону выдачи нет! – я на мирно едущего рядом Степана указующе глаза скосила. – Прямо рыцарь настоящий и всем-то хорош! Статный! Молодой… ?фицер к тому же казачий, усы вон какие густые чёрные крученные! Да и не женатый он к тому же…
– А с чего ты взяла, будто холоcтой он? – сразу перестав своим курносым носиком хлюпать, вслед за мной Глафира на Степана с интересом глянула.