Вчера, сегодня и всегда. Избранные стихи и проза
Шрифт:
Рванул советский человек.
Сквозь частокол меридианов,
За часовые пояса
Уносим боль свою и раны,
Сменяя жизней адреса.
И в Гамбурге ганзейском, вольном
Отныне с миром мы живём.
Нас много сытых, всем довольных.
Да вот счастливых – днём с огнём…
Январь в Гамбурге
Январь. В снегах российские просторы.
Уральский полдень от мороза сед.
А я сегодня весело и споро
выкатываю
Над Гамбургом с утра клубятся тучи,
но ясен мир. Здесь влажно и тепло.
А там, вдали за Эльбою могучей,
На горизонте чисто и светло.
Качу и на педали жму привычно
впервые в молодом ещё году.
И множество явлений необычных
невольно отмечаю на ходу.
Ещё вчера был город бел от снега.
Увяз в сугробах у зимы в плену.
А ныне по дорожкам без помехи
Лечу на Альстер праздновать весну!
Зазеленели скверы и лужайки,
В рододендронах шастают дрозды.
На реках плещут утки, вьются чайки,
весной дохнули парки и сады.
А вот и солнце брызнуло сквозь тучи -
весёлый, жизнерадостный привет!
И в мире стало радостней и лучше.
И молодо взыграл велосипед!
Гамбургу
Я чувствую тебя, великий город,
и к новой жизни привлечён тобой.
Ты на ганзейских славишься просторах
своею красотой и добротой.
Твои каналы, реки и протоки -
могучей Эльбы радостный розлив,
накрыли город веером широким,
его своим теченьем оживив.
И тысячи мостов сплелись над ними,
как руки сильных, преданных друзей,
соединяя узами своими
потоком вод разрозненных людей.
Люблю весной твоих садов цветенье
и летних парков нежный аромат,
дроздов твоих безудержное пенье,
деревьев-великанов добрый взгляд,
дворцов и храмов гордое величье
и Баумваль,* восставший из руин.
Твой порт – его товарищ закадычный -
реки и моря гордый господин.
В любое время дня здесь многолюдно.
Снуют по Эльбе малые суда.
Но вот большое парусное большое судно
из Питера подходит к нам сюда.
И радостно толпа его встречает.
Гремят оркестры, весело кругом.
И я его со всеми привечаю.
Я тут живу. И здесь теперь мой дом…
У
А в Гамбурге речном, где нынче мы,
почти что нет зимы.
Морозец – редкость. Снег едва нагрянет,
растает враз. За день-другой не станет
от снега и следа.
Но это не беда!
Довольны климатом и тёплою зимою
и ты, и я с подругой дорогою.
Природа за окном спокойно ждёт,
когда весна с цветами вновь придёт,
когда сакура расцветёт роскошно,
когда нарцисс воспрянет придорожный
и зашумит листвой могучий клён,
и дуб прервёт короткий зимний сон.
Но в январе недолго, иногда
бывают холода.
Промозглый ветер улицы продует
и ледяной порошей атакует
проспекты и мосты.
И города черты
позёмкой злобною, секущею размоет
и белой пеленой дома укроет.
И кажется, что в городе беда,
что не наступит лето никогда.
В такие дни приятно тихо мирно
из дома – ни на шаг, забраться смирно
под пледом на софу и замереть:
листать журналы да ТВ смотреть.
Но выгоняет из дому нужда.
Находятся всегда
дела и неотложные заботы -
без нас самих не разрешит их кто-то.
Нужда и в этот раз
на улицу на час
заставила меня пойти сегодня
в такой денёк январский непогодный.
Колючий ветер мне лицо сечёт,
как будто разъярённый небосвод
решил тотчас свести со мною счёты.
Но я иду. Житейские заботы
людей толкают через "не могу"
идти по делу в бурю и пургу.
От ветра жмурясь, вижу у стены,
с укрытой стороны,
зелёный куст почти что облетевший,
под ледяной порошей облысевший.
А на кусте, на том -
неужто там бутон,
явившийся на свет назло погоде?
Созревший, вопреки самой природе?
Я, затаив дыханье, подхожу.
От чуда взгляда я не отвожу:
здесь роза молодая погибает.
Не вовремя родившись, не узнает
ни солнечных лучей, ни летних дней -
замёрзнет в ранней юности своей.
Нет, не оставлю я её в беде.
Не выжить ей нигде.
Возьму её замёрзшую, призревши,
к себе домой, расправлю и, согревшись,
вздохнёт она светло
и всем смертям назло,
увидит мир и солнце на рассвете,
и станет грезить о грядущем лете.
В стакан хрустальный с чистою водой
её поставлю – пусть живёт со мной.
И роза расцвела, и нежным цветом