Вчерашний день, прожитый завтра

Гущина Яна

Аня потупила взор, не зная, что и возразить. Она тоже всем сердцем полюбила свекровь, но девушка настолько боялась нападок Виджая, что возвращение домой для нее было немыслимо.

— Нет, Саджан, — твердо заявила Аня, — я не вернусь. Если у тебя остались хоть какие-то чувства ко мне, то ты не заставишь меня вернуться туда, где я боюсь нападения мужа. Прошу тебя, не говори никому, что видел меня. Заклинаю тебя, не говори!

Саджан отрицательно покачал головой.

— В Мумбаи тебе грозит намного больше опасностей, чем ты думаешь. Я не могу позволить тебе вновь оказаться одной в этом бездушном городе.

– Если ты не расскажешь, что нашел меня, то я скажу тебе где живу и ты сможешь навещать меня, — попробовала Аня уговорить Саджана

пойти на компромисс, но по беспристрастному лицу парня она поняла, что ее уловка не подействует.

– Об этом не может быть и речи, — решительно заявил он, проявляя силу характера. — Ты сейчас же поедешь со мной домой, где все ждут тебя и любят. Виджай больше не посмеет вести себя неподобающим образом.

— У меня нет такой уверенности, — запричитала девушка, поддаваясь панике. — Ты не знаешь о чем говоришь! Виджай не всегда может контролировать себя. Это хорошо, что Юра услышал, как я вырывалась, и пришел на помощь. В следующий раз Юры может не оказаться рядом и что тогда? Ты думаешь что мне нечего бояться? Но как ты можешь быть в этом уверен? Саджан, ты даже не представляешь, как страшно ощущать себя слабой жертвой! Я не вернусь домой!

Саджан одним рывком притянул всхлипывающую Аню и прижал ее к себе. Невероятно теплое нежное чувство охватило его при сближении с этим щупленьким тельцем, которое мелко дрожало. Парень погладил Аню по голове и поцеловал в висок. Его сердце обливалось кровью при мысли о том, что ей пришлось пережить, и какой ужас она испытывает сейчас оттого, что ей вновь придется вернуться к Виджаю.

— Я не дам тебя в обиду, — прошептал он ей на ухо, вдыхая дурманящий запах девичьих волос, от которого у него затуманилось в мозгу. Эти золотые завитки пахли солнцем, ветром и счастьем.

Он осторожно ухватил ее за локоны, рассыпавшиеся по спине, и слегка оттянул назад голову девушки. Это дало ему возможность заглянуть в ее глаза, наполненные трепетной любовью к нему. Парень закрыл глаза, стараясь не поддаться своим сокровенным желаниям. Но в следующую секунду он потерял над собой контроль. Он тихо застонал и порывисто овладел губами Анны, страстно истязая их своим ненасытным поцелуем.

Девушка робко ответила на его ласки, с каждой секундой смелея в своем стремлении насладиться этой внезапной волнующей близостью, о которой она так часто мечтала в бессонных ночах, вспоминая жар поцелуев возлюбленного и то безумство в постели, на которое они были способны до того дня, как их разлучили.

Одна его рука лежала у Ани на талии, а другая держала ее голову, не давая девушке возможности уйти от его поцелуя — иступленного и пламенного, от которого закипала кровь, и так отчаянно билось сердце. Его губы мягкие, чувственные, желанные, и в то же время настойчивые и опытные, дарили немыслимые наслаждения. Они жадно и ненасытно терзали губы возлюбленной, заставляя ее трепетать в его объятиях.

Девушка уже не отдавала себе отчета, упиваясь страстными ласками возлюбленного, когда почувствовала, как малыш, растущий внутри нее, дернулся, давая о себе знать. Этот толчок был настолько мощным, что его почувствовал и Саджан. Он застонал и нехотя оторвался от губ девушки. Все так же, не открывая глаз, он уперся лбом в лоб Ани, стараясь прийти в себя от накатившей волны безумства. Его мысли метались, ударяясь друг о друга, путались, и не желали проявить здравость, которая могла бы заставить парня взять себя в руки.

Он бы с радостью забрал сейчас Аню с собой, увез ее на край света и больше никогда бы не позволил ей терпеть общество нелюбимого человека. Саджан был бы счастлив сбежать с Аней и ее ребенком, которого он бы воспитал как своего родного, но он не мог поступить так с братом и родителями. Он не мог позволить себе пойти на поводу у собственных чувств, поправ родственные связи, покрыв имя своей семьи позором и смешав его с грязью.

А поцелуй, который только что свел их обоих с ума, был лишним доказательством

того, что они до сих пор слишком сильно любят друг друга, чтобы быть в состоянии сдерживать свои эмоции, бьющие через край. И он, и она, готовы были к безрассудству, которое могло привести их к совместному побегу, запятнав честь семьи Варма. Саджан не мог допустить этого. И именно сейчас Саджан понял, что больше никогда не посмеет прикоснуться или даже приблизиться к Анне. Это было необходимо, чтобы не спровоцировать себя на подобное проявление страсти. Этот поцелуй шел в разрез с его моральными принципами и понятиями о чести. Ведь Анна являлась женой его брата. Саджан не мог позволить себе целовать ее. Это непозволительно и больше никогда не должно повториться! Он сделает все возможное, чтобы не допустить подобных инцидентов. От этих мыслей отчаяние огромной черной птицей забилось в груди парня, простирая свои мрачные крылья над его счастьем.

Как бы тяжело ему не было, у него хватило мужества все взвесить, чтобы обуздать свои желания и попытаться образумить Аню, а заодно и себя. Для начала он хотел, было, отстранить девушку, но это оказалось выше его сил. Строгие доводы разума ничуть не способствовали укрощению желаний сердца. Поэтому он не смог выпустить ее из объятий, и его руки все так же продолжили прижимать к себе Анну, боясь разомкнуться.

— Виджай сожалеет, что поступил так, — начал он хриплым голосом, касаясь дыханием золотистых завитков у виска девушки. Саджан знал, что все его слова сейчас ничего не значат для Ани, для которой его родной дом стал тюрьмой. — Пока ты не родишь ребенка, тебе надо находиться рядом с близкими. Ты должна понимать, что до родов осталось не больше трех месяцев, и в любой момент может что-то случиться. Если ты будешь жить одна, то помочь тебе будет некому и только Богу известно, чем все это может закончиться. Поэтому я не отпущу тебя и верну домой. Так что не проси меня пойти против моей совести, я не сделаю этого, потому что ты мне слишком дорога, чтобы я мог позволить себе рисковать твоей жизнью и жизнью твоего ребенка.

Последние два слова дались Саджану с большим трудом. Он до сих пор не мог смириться с мыслью, что ребенок, которого носит его возлюбленная, является не его. Он вспомнил день его с Анной свадьбы, когда она, выходя из ЗАГСа, шепнула ему: «У нас будет много детей, любимый». Казалось, что все это было в его прошлой жизни. Хотя, если так разобраться, это и была его прошлая жизнь, до того, как его душа превратилась в пепел.

Воспоминания парня резко прервались, разбившись о слова Ани:

— Меня некому защитить в твоем доме, — упрямо заявила она, вскинув подбородок, — поэтому я не желаю возвращаться.

Саджан устало вздохнул, и произнес то, что первое пришло на ум:

— А если я пообещаю тоже остаться дома и защищать тебя, ты согласишься вернуться?

Он пока и сам не знал как такое возможно — видеть каждый день Анну, и знать, что она не может принадлежать ему. Давая такое обещание, он обрекал себя на вечные страдания, но он не мог поступить иначе, он не мог позволить Анне вновь затеряться в безликой толпе громадного города.

Девушка посмотрела на него с сомнением, но постепенно ее взгляд начал выражать доверие, смешанное с признательностью.

— Ты обещаешь вернуться домой? — переспросила она, усомнившись в том, что правильно поняла собеседника.

В ответ он кивнул. Это единственное, что он смог сделать, так как осмысление последствий данного поступка напрочь лишило его голоса.

Глава 52

— Хвала Господу! — миссис Варма всплеснула руками и кинулась навстречу невестке, которая только что вошла в дом в сопровождении Саджана. — Дочка, ты вернулась!

Женщина радостно целовала девушку, не веря своему счастью и Аня расплакалась от переполнявших ее теплых чувств к свекрови. Как же она была рада видеть эту добрую хранительницу домашнего очага, которая искренне любила ее, называя дочкой!