ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)
Шрифт:
• служить и принимать в какой бы то ни было форме участие в работе частных промышленных, торговых предприятий и организаций;
• состоять пайщиками или членами частных промышленных и торговых обществ, акционерных компаний и т. п. (ст. 53).
За нарушение служащими этих требований могла устанавливаться дисциплинарная, гражданско-правовая, уголовная ответственность (ст. 61–62). [105]
Одним из направлений специального предупреждения коррупции являлось установление контроля за доходами государственных служащих и исполнением требований Положения о государственной гражданской службе. [106]
105
См. ГА РФ. Ф. Р — 374. 1924 г. Оп. 1. Д. 52. Ч. 1. Л. 56–65; 1923 г. Оп. 18. Д. 16. Л. 3–5.
106
Введенный в 1924 г. анкетный лист государственного служащего имел разделы: о состоянии и изменении собственного имущественного положения, а также
Помимо этого, антикоррупционные меры в системе государственной службы нашли свое отражение и в ведомственных нормативных актах. Так, например, в 1922 г. Революционный Военный Совет Республики принял решение сократить до минимума товарообменные операции в войсках и ведомственных учреждениях, категорически запрещалась выдача мандатов фирмам-посредникам. Особо указывалось на недопустимость участия военнослужащих лично или через своих близких родственников в различных гражданско-правовых сделках в качестве посредников. Виновные в несоблюдении этого подлежали уголовной ответственности по ст. 105, 114,114а УК РСФСР. [107]
107
ЕСЮ. 1923. № 2. С. 55–56.
В ноябре 1921 г. специальная комиссия ВЦИК выявила ряд злоупотреблений НЭПманов на арендованных ими у государства предприятиях. [108] В связи с этим В. И. Ленин 22 ноября запросил Народный комиссариат Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР (далее — НКРКИ, РКИ) о том, как проводится контроль за предприятиями, арендованными частниками. На этот запрос нарком РКИ И. В. Сталин сообщил, что «подобные безобразия» характерны для арендованных предприятий по всей России. Но НКРКИ может с этим бороться только косвенно, в порядке ревизии органов государства, сдавших предприятия в аренду частникам, поскольку на арендованные предприятия деятельность РКИ не распространяется. И. В. Сталин писал, что ВЧК имеет больше возможностей бороться с этим злом, но у нее нет толковых людей для соответствующей работы в общероссийском масштабе, ввиду чего приходится ограничиваться эпизодическими действиями. «Лучшее средство, — утверждал Сталин, — установить личную ответственность (особым декретом) начальников сдающих в аренду хозорганов с тем, чтобы в случае обнаружения безобразий… обязательно расстрелять в первую голову начальника, сдавшего в аренду хозоргана и лишь во вторую очередь — вора-арендатора». [109]
108
В. И. Ленин и ВЧК: Сб. документов (1917–1922 гг.). М., 1987. С. 578.
109
Ленинский сборник. XXXIV. С. 427.
Обеспокоенный наличием пробелов в законодательстве по контролю за частнокапиталистической деятельностью В. И. Ленин 14 февраля 1922 г. запросил Народный комиссариат юстиции РСФСР (далее — НКЮ) о компетенции в этой области РКИ. [110] В ответе утверждалось, что арендованные предприятия не подлежат ревизии НКРКИ. В письме наркому НКЮ Д. И. Курскому от 15 февраля 1922 г. В. И. Ленин подчеркнул, что «арендуемое у Соввласти предприятие есть тоже советское предприятие» [111] и вследствие этого надо «спешно выработать ясный и точный закон о распространении на все и всякие (и частные, и кооперативные, и концессионные и т. п.) учреждения и предприятия права РаКрина ревизовать и осведомляться». [112]
110
Ленин В. И. ПСС. Т. 54. С. 164.
111
Там же. С. 165.
112
Эти указания были включены в Постановление ВЦИК от 16 марта 1922 г. «О Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции». Известия ВЦИК. 1922. 24 марта.
В развитие этого 24 февраля 1922 г. вышел Циркуляр Верховного Трибунала ВЦИК, в котором предписывалось «признать ударными задачами по борьбе» с этими явлениями и «карать жестоко арендаторов и поставщиков и подрядчиков в случаях несоблюдения ими договорных условии…». [113]
С целью усиления контроля над частной торговлей, крупный торговый капитал привлекался к операциям на товарных биржах. Весной 1922 г. был проведен первый опыт регистрации частных сделок, но он дал отрицательные результаты: частники уклонялись от регистрации. Тогда в июне 1922 г. ВСНХ принял решение об обязательном порядке регистрации сделок. Помимо этого, государством использовались и другие средства: изъятие из частного сектора и монополизация в руках государства права на торговлю некоторыми товарами; налоговое обложение частной торговли; экономическое регулирование торговли путем выступления государственных торговых учреждений на свободном рынке и их конкурентной борьбы с частными торговцами; наконец, законодательное и административное регулирование торговли. Для борьбы же с попытками частника выйти за установленные рамки, государство активно использовало судебные и административные органы. [114]
113
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Д. 151. С. 29а-29в.
114
Курицын В. М. Переход к НЭПу и революционная законность. М., 1972. С. 37.
Так, на 4-м Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, проходившем в январе 1922 г. отмечалось, что «революционная законность — это установление такого правопорядка в государстве, при котором каждому гражданину предоставляется совершать то, что законом не запрещено, с одной стороны, и наказуется всякое деяние, квалифицируемое законом, как преступление, — с другой». [115]
В циркуляре Народного комиссариата юстиции (далее — НКЮ) «О мерах по борьбе со взяточничеством» от 25 сентября 1922 г. № 86 власти впервые публично признали «чрезвычайный рост преступлений, предусмотренных ст. 114 Уголовного Кодекса (дела о взяточничестве)», который «заставил руководящие учреждения советской власти обратить особое внимание на борьбу с этими преступлениями…». [116]
115
Еженедельник Советской Юстиции (далее — ЕСЮ). 1922. № 5. С. И.
116
Цит. по: Офиц. прилож. к ЕСЮ. 1922. № 35. С. 2.
Борьба с этого момента стала носить более гласный характер. Вышеуказанный циркуляр предписывал активнее использовать для этого печать, «дабы создать по всей Республике впечатление единой массовой и организованно-проводимой судебно-карателыюй кампании». [117]
По лозунгу В. И. Ленина, провозглашенному на XI съезде РКП(б) (март-апрель 1922 г.), каждый коммунист должен был «учиться торговать». По оценкам российских экономистов, находившихся в эмиграции, в первой половине 1922 г. «ответственные работники» различных государственных предприятий и организаций «усердно проходили эту науку; тем более что сочетание бесконтрольной власти с торговыми операциями щедро вознаграждало изучавших». С этого момента начинается ускоренный процесс первоначального накопления капиталов. Взяточничество и коррупция проникли в РКП(б).
117
Там же.
Свою распространенность среди членов РКП(б) коррупция получила еще в гражданскую войну, в период которой отдельные функционеры, используя свои властные полномочия в личных корыстных целях, совершали различные злоупотребления, присвоения материальных ценностей, взяточничество и другие правонарушения. По свидетельствам очевидцев тех событий, к окончанию гражданской войны разложение отдельных партийных работников стало нескрываемым и очевидным для окружения. Самовольно, под дачи, ими захватывались подмосковные имения, а в самой Москве под индивидуальное жилье целые дворцы. Служебный автотранспорт использовался для увеселительных поездок на охоту и на дачи в подмосковную Тарасовку, получившую в народе меткое название — «Царское село». Жены этих «зубров от революции… рядились в шелка и бриллианты», которые на партмаксимум [118] мужа законным путем было приобрести невозможно. Их государственная служба зачастую сводилась к протекционизму — «пристраиванию по разным запискам» на доходные должности на основе земляческих, партийных, родственных и других принципов «своих людей», от которых ждали отдачи в виде взяток и прочих «благодарностей» коррупционного характера. [119]
118
Месячная оплата труда членов партии была ограничена партмаксимумом в размере 225 рублей. (См.: Ю. Голанд. Кризисы, разрушившие НЭП: Валютное регулирование в период НЭПа. М., 1998. С. 138.).
119
См.: Источник. 1998. № 1. С. 85–87. Подобная «деятельность» и образ жизни получили у В. И. Ленина презрительное название «комчванство» и «коммунистическая обломовщина» (См.: Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 190.).
Таким образом, еще в период Гражданской войны в стране стала формироваться «каста неприкасаемых», ревниво оберегающая свою замкнутость, обособленность и групповые привилегии, а также создававшая систему защиты своей противоправной деятельности от уголовного преследования со стороны судебно-следственных органов.
Показательно, что коррупционная деятельность участников касты во многом характеризовалась теми же признаками, что и современная элитарная коррупция: [120]
120
Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы. М., 2001. С. 18, 25.
— высоким социальным положением субъектов ее совершения;
— изощренно-интеллектуальными способами их действий;
— огромным материальным, физическим и моральным ущербом;
— снисходительным и даже бережным отношением властей к этой группе преступников и т. д.
Основное отличие нынешнего времени — «исключительная латентность посягательств». Как выше было показано, партийные коррупционеры первой половины 20-х годов были уверены в своей неуязвимости перед законом и не очень-то заботились о сокрытии своих правонарушений. Забота о латентности своих действий появится позже. Ни в одной стране мира нет сколько-нибудь полных или хотя бы репрезентативных данных об этом явлении, еще меньше виновных лиц, предстающих перед уголовным судом, и лишь единицам из них, причем самой низшей категории, назначается реальное уголовное наказание.