Вдали от солнца

Басов Александр Юрьевич

– Это старина Хофнар бросает тебе вызов!
– Объяснил кто-то из толпы.
– Придётся, парнишка, принимать бой!

– Поединок! Поединок!
– Стали скандировать зрители.

Какой-то вертлявый мужичок спросил у пажа его имя, а потом взял на себя обязанности герольда:

– Внимание, дамы и господа! Сейчас состоится поединок на мечах! Доблестный рыцарь Ладвиг против непобедимого и ужасного Хофнара!

При этих словах шут оскалил зубы и стал сотрясать воздух своим деревянным мечом, демонстрируя свирепость и непреклонную волю к победе. Хотя пажу и польстило, что его назвали рыцарем, он не собирался дальше участвовать

в этом потешном представлении, но отступать было некуда. Зрители громко вопили его имя, требуя сразиться с Хофнаром. Ладвиг нехотя взялся за рукоять воткнутого в землю меча и потянул её на себя. Под всеобщий хохот гарда сразу же отвалилась от деревянного клинка. Мальчишка сердито стиснул зубы и схватился за остатки меча, но, как ни старался, выдернуть его из земли не смог. Деревянное лезвие было обильно смазано густым жиром, и руки постоянно скользили, не давая возможности крепко ухватиться.

Выражавшие полное одобрение происходящему зрители уже не смеялись, они стонали, держась за животы. Так бы и остался Ладвиг без оружия, если бы не великодушие Хофнара. Шут передал противнику свой меч, а сам изготовился к бою, держа в руках длинную флейту. Решив, что ничего не теряет, мальчишка взмахнул деревянным оружием и сделал выпад в сторону противника. Тот не стал парировать удар музыкальным инструментом, а всего лишь уклонился, сыграв на флейте простенькую мелодию. Ладвиг провёл новую атаку, считая, что на этот раз достанет наглого шута, но меч прошёл в дюйме от тела Хофнара. Благодаря удивительной гибкости, шут ухитрялся избегать ударов, оставаясь на одном месте, и ещё что-то весело насвистывал на флейте.

Ладвиг сменил тактику и, сделав вид, что после длинного замаха последует рубящее движение мечом, провёл колющий удар, при содействии левой руки, добавив ему силы и точности. Это был любимый финт Хилдебранда, многократно отработанный им в тренировочных боях с Эйлертом. Если бы в руках оказался настоящий меч, то шут в полной мере испытал на себе гнев пажа. Увернуться Хофнар не успел и получил приличный по силе тычок в грудь, после чего опрокинулся на спину. Всё ещё держа меч обеими руками, Ладвиг занёс его над лежащим противником и замер, ожидая с его стороны очередную хитрую выходку, а толпа уже восторженно ревела:

– Добей его! Смерть побеждённому!

Хофнар поймал взгляд мальчишки, подмигнул ему, незаметно для окружающих показав на небольшую выпуклость на своей груди. Паж ничего не понял, и уже собрался было убрать меч, как вдруг шут ухватился обеими руками за деревянное лезвие и рывком направил его себе в грудь.

Зрители ахнули, когда из той самой выпуклости брызнула в разные стороны кровь. Как и все остальные, Ладвиг не ожидал, что совершенно дурацкий бой закончится столь ужасным образом, но испугаться не успел. Стоя ближе всех к поверженному врагу, он заметил, как по губам Хофнара скользнула улыбка, и только после этого у шута началась агония.

"Умирал" он долго, сопровождая этот процесс несуразными воплями и конвульсивными подёргиваниями конечностей, затем распластался на земле в нелепой позе и затих. У зрителей случился новый, до колик в животе, приступ смеха, а потом они начали громко прославлять победившего "рыцаря Ладвига". В "скончавшегося" шута со всех сторон полетели монеты, причём их было столько, что складывалось впечатление, будто из денег сразу решили насыпать могильный курган.

Только после этого Хофнар позволил себе воскреснуть и долго раскланивался, подбирая с земли гонорар за выступление. О Ладвиге больше никто не вспоминал, поэтому он с радостью бросил деревянный меч и покинул поле боя. Заметив на тыльной стороне ладони пятно "крови" шута, мальчишка недоверчиво поднёс руку к носу.

"Да это же красное вино, - понял он.
– Вот так, жулик, этот Хофнар. Задурил всем головы".

* * *

Когда депутация прачек, покинула кабинет Манфреда, присутствовавший, при их беседе Адольф восторженно зааплодировал.

– Не перестаю восхищаться вами, мастер, - сказал он.
– Всё произошло именно так, как вы и предсказывали.

– С самого начала я не позволил превратить разговор в перепалку, затем дал понять женщинам, что я дружелюбно настроен, а потом направил их мысли в нужном направлении.
– Говоря это, егермайстер набросал несколько строк на листе бумаги, свернул вдвое, вложил в конверт, запечатал восковой печатью и передал помощнику.
– Вот письменный приказ для смотрителя зверинца Дугальда. Сегодня к ночи нужно будет доставить одного из демонов в замок. Проследи за тем, чтобы все было организовано, как нужно, Адольф, и если возникнут

какие-то препятствия, сразу же сообщи.

– Слушаюсь, мастер. Сделаю в лучшем виде.

Отправив помощника, Манфред намеревался немного отдохнуть и уже удобно расположился на диване, когда услышал очередной стук в дверь.

– Входите, Осмунд!
– Откликнулся егермайстер, зная, что начальник охраны Озёрного замка приходил сюда только в исключительных случаях.

– Моё почтение, - поздоровался худощавый мужчина невысокого роста, на голове которого полностью отсутствовала растительность.

Старый служака из числа отставных военных был рекомендован самим графом Фридхелмом. Согласно утверждённому Советом кураторов списку, начальник охраны являлся вторым человеком в Озёрном замке после руководителя проекта "Напарник". Когда Осмунд впервые появился здесь, Манфред воспринял это, как знак недоверия со стороны Фридхелма, решившего внедрить своего человека для контроля за егермайстером. Со временем подозрения рассеялись, поскольку Осмунд выполнял только свои прямые обязанности по организации охраны Озёрного замка.

В этом деле он проявил себя с самой лучшей стороны. Никто доподлинно не знал, в каком звании и с какой должности вышел в отставку Осмунд, но зарекомендовал он себя умелым организатором, значит, в армии был не на последних ролях. Начальник охраны держался особняком, не пытался завести дружбу с помощниками егермайстера, да и с ним самим предпочитал общаться как с равным. Манфред ценил профессионалов и не одобрял подобострастия со стороны подчинённых, поэтому между ним и Осмундом быстро сложились нормальные деловые отношения.

– В замок прибыли два человека из числа кураторов проекта.
– Сообщил начальник охраны.

– Чего ради?
– Удивился Манфред.
– Я недавно вернулся из города, где имел обстоятельный разговор с его сиятельством, графом Фридхелмом.

– Они не сочли нужным оповестить меня о цели своего визита.

– Ясно. Вы их проводили в гостевую комнату?

– Я предлагал, но кураторы отказались и сейчас на пути в ваш кабинет.

Егермайстер только и успел собрать со своего рабочего стола бумаги и спрятать их в ящик, как дверь кабинета отворилась.