Вдогонку за судьбой

Ли Виктория

– Если бы я всерьез считал, что ты выстрелишь, – заметил он, – мы бы не вели этот разговор. Я бы просто дал людям Сэмми команду разоружить тебя. А сам бы и не показывался рядом.

– Я могла бы застрелить одного из них, – воинственно заявила Анджела.

– Сомневаюсь. Если бы даже ты умела обращаться с пистолетом, тебе с ними не сравниться в реакции и меткости, – помолчав, он спросил: – Ты хоть умеешь им пользоваться?

– Не поздно ли выяснять это?

Наступила пауза. Затем Хок терпеливо продолжил:

– Анджела,

чего ты ждешь? Никто не причинит тебе вреда… пока я с тобой. – Голос его звучал тихо, успокоительно, но она чувствовала, что он напряжен и собран до предела.

По-прежнему сжимая пистолет, она отчаянно пыталась что-нибудь придумать, но, к сожалению, ничего дельного не приходило на ум.

– Ты сам причинял мне боль.

– Это было до того, как я узнал, что ошибся.

– Я не хочу больше здесь находиться, Хок.

– Тогда вылезай из кустов и пошли в дом, – предложил он.

– Я имею в виду не кусты, а вообще это место, – злясь на его недогадливость, раздраженно сказала Анджела.

– Знаю.

Он встал и протянул руку в просвет между ветками.

Анджела поколебалась, потом решила, что бессмысленно оттягивать неизбежное. Она выбиралась из кустов на четвереньках, от чего ее несчастные коленки снова заныли, и замерла, распрямившись и настороженно глядя на него.

Рука Хока все еще была протянута вперед в ожидании пистолета. Анджеле почему-то показалось, что он просит, а не требует. Не поднимая глаз, она положила пистолет ему на ладонь и повернулась в сторону коттеджа.

– Спасибо.

Анджела обернулась и поглядела на него через плечо.

– За что?

– За то, что не выстрелила в меня.

– Да ладно. Я и собаку в свое время не смогла застрелить, – зачем-то призналась она.

Хок не стал уточнять, что это была за собака, а она зашагала по сырой траве к дому, зная, что он следует за ней. Не потому, что слышала звук шагов, а потому, что спиной чувствовала его присутствие. Он не пытался коснуться ее, за что она была ему благодарна, ее трясло от пережитого, и не хотелось, чтобы эту слабость кто-то заметил.

Когда они подошли к коттеджу, Хок шагнул вперед и распахнул перед ней дверь. Дождавшись, что она посмотрела ему в лицо, он поинтересовался:

– А когда ты не смогла убить собаку, это сделал кто-то другой?

– Да.

– Тогда тебе нечего об этом тревожиться.

Он вошел в дом вслед за Анджелой.

Ощущая на себе его взгляд, она пересекла комнату и уселась на излюбленное место у окна. Хок ненадолго покинул ее, чтобы о чем-то переговорить с охранником, словно материализовавшимся из тьмы.

6

Анджела, нахмурясь, уставилась на розовую ночную рубашку без рукавов из тонкой ткани, которая в большой руке Хока выглядела просто нелепо. По подолу шла широкая

оборка, в центре присобранного лифа красовался бантик. Ей хотелось скользнуть в чистую мягкую сорочку, но Анджела воспринимала в штыки все, что предлагал Хок.

– Оставьте ее себе, она вам пригодится, – с издевкой сказала она.

– Не упрямься, Ангел. Я считал, что тебе захочется надеть что-нибудь чистое.

Скомкав рубашку, Хок кинул ее Анджеле, и та легким розовым облачком опустилась рядом с нею. Ловким движением она сбросила рубашку на пол, совсем близко от комода, с которого начался ее великий побег. Интересно, Хок уже обнаружил, где она пряталась?

– Я уже говорила вам, что предпочитаю свою одежду, – упрямо сказала она.

– Но все нормальные люди переодеваются на ночь в пижамы и ночные рубашки, – терпеливо, как маленькой девочке, втолковывал Хок.

– Я не расстанусь со своей одеждой.

– Ладно, Ангел, в чем дело? Ты боишься, что, едва разденешься, я наброшусь на тебя? Или эта рубашка слишком сексуальна и оскорбляет твой строгий вкус? – Он поднял рубашку с пола и встряхнул, чтобы она расправилась. – Прости, но у Сэмми нет пижам с застежкой под самое горло. Эта была самая скромная из всех.

Признать, что сорочка вполне была сносная, не означало, что ей хочется ее надеть. Однако Анджела не желала обсуждать истинную причину своего отказа и потому с вызовом сказала:

– Если она вам так нравится, почему бы самому ее не надеть?

– Потому что обычно я сплю голым. – Он отшвырнул рубашку в сторону и, прежде чем Анджела успела отклониться, крепко взял ее за подбородок, так что ей пришлось встретиться глазами с его сердитым взглядом. – Обычно я сплю голым, особенно, если я в постели с женщиной. Однако, учитывая, что рядом находишься ты, я лишь сниму рубашку и носки.

Пальцы, сжимавшие ее подбородок, были сильными и теплыми. Анджела решила, что легкое покалывание в тех местах, где он касался ее кожи, вызвано просто нервным напряжением. Признаться в том, что он заставлял ее нервничать, было легче и безопаснее, чем дать этому щекочущему ощущению разойтись по всему телу. Сейчас было не время анализировать, что за чувства она испытывала, находясь рядом с ним.

Она облизнула пересохшие губы и тут же замерла, увидев, как взгляд его устремился на ее рот.

– Я не буду спать рядом с вами, – объявила она.

– Ты будешь спать там, где тебе скажут, – пальцы его сжались чуть сильнее. Он наклонился к ней так близко, что она почувствовала в его дыхании сладковатый запах виски. – Я уже объяснял тебе прошлой ночью, что не собираюсь тебя насиловать.

– А сегодня признались, что наговорили много всякой лжи, – возразила Анджела.

– Не много, а лишь то, что требовали от меня обстоятельства.