Вдова Клико
Шрифт:
Он сиял как полный месяц, пододвигая стул к ее столу и усаживаясь. Держать удар этот человек умел.
— Итак, если говорить прямо, это значит… — начала Николь.
Моэт поднял руку:
— Избавьте меня от пояснений. Ситуация совершенно недвусмысленна. Наше маленькое соглашение после чудесного возвращения многообещающего мсье Бона теряет силу и становится ничтожным. И я за вас очень рад. — Он повернулся к Луи: — Вы теперь берете вожжи вместе с мадам Клико, и я очень доволен, что она в надежных руках. Я хотел все сделать, чтобы ей помочь, а сейчас, поскольку рядом с ней
— Раз мы так сразу перешли к делу, то у вашего соглашения с мадам Клико есть еще один аспект. Ваши угрозы распространить слухи о ее покойном муже иначе как низостью назвать нельзя, и меня печалит сама мысль, что человек вашего положения мог так поступить с вдовой моего дорогого друга. Надеюсь, что на этом вопрос исчерпан и вы будете действовать достойно.
— Дорогой мой мсье Бон, вы меня оскорбляете! — Моэт поднялся, собираясь уходить. — Я всего лишь пытался сделать все от меня зависящее, чтобы не дать ей сильнее залезть в долги и потерять репутацию.
— Мы благодарны за вашу трогательную заботу, но даете ли вы мне слово?
Луи протянул руку, и Моэт ее пожал.
— Я буду говорить лишь чистейшую правду, мой дорогой друг, — сказал он, открывая дверь наружу, — Кстати, что там случилось со всем тем запасом, с которым вы уезжали? Вы же едва ее не обанкротили, когда исчезли. До свидания, Николь. И еще, я заметил брешь в изгороди на восточном склоне. Советую ее заделать, пока не проникли звери.
Когда послышался стук колес, Николь и Луи переглянулись, потрясенные, и она с облегчением перевела дыхание.
— Что это была за чертовщина?
— Как-то подозрительно хорошо он все воспринял, — отозвался Луи.
— А ты посмотри вокруг: такого урожая не было лет тридцать. И этого Моэту у нас не отнять, какие бы карты он ни держал в рукаве, — заключила Николь.
Возвращение Луи стало темой всех городских пересудов. В булочной у Наташи Николь с удовольствием слушала сплетни.
«Луи сбежал из Сибири, но крючок у него намертво отмерз на холоде», — сценическим шепотом говорил Ксавье Этьену, погружая зубы в большой шоколадный эклер.
«Тереза загримировалась под одалиску из Индии и соблазнила царя, чтобы Луи выпустили из мерзкой московской тюрьмы. Из Индии!» — с благоговением повторяла младшая дочь мясника.
«Луи Бон подкупил сотню сторожевых казаков лучшим шампанским „Вдова Клико", чтобы его отпустили из соляных копей, и потом шел пешком до самого Реймса», — такую историю рассказывали солдаты, неравнодушные к Наташиным слоеным пирожным.
Пролетело в солнечной дымке лето. Дни Николь были посвящены уходу за лозами, надзору за работниками, планированию уборки урожая — и все это вместе с Луи. Как же чудесно, что он рядом, помогает управлять ходом вещей — доверенный советник для множества решений, которые надо принимать каждый день! Она достаточно давно занималась своим делом, понимала, что такого года никогда еще не было, и ничего не оставляла на волю случая. Это будет год фантастического винтажа, и жизнь ее переменится к лучшему. Важно было сохранить и приумножить свои преимущества. Николь не питала иллюзий, будто Моэт так легко сдался, а единственным способом противостоять его неизвестным планам было добиваться максимального успеха.
Несколько месяцев она не заглядывала в город. Ментина большую часть лета проводила со своими подругами по пансиону, и Николь не было нужды торчать в Реймсе, чтобы быть рядом. Все городские поручения выполняла Жозетта, а для Николь невыносима была мысль оставить виноградники, и поэтому она поселилась на все лето в домике в Бузи, поближе к набирающим сладость гроздьям. Не нужны ей были все эти большие комнаты, где бродил призрак Франсуа, не говоря уже о расходах на содержание огромного дома на Рю-де-ла-Ваш.
Но при всем при этом она не могла пропустить церковной службы в соборе, где собирались виноделы и работники, чтобы помолиться святым покровителям урожая. По подсчетам Резо матю, сбор начнется в течение недели, и было бы глупо не заручиться поддержкой высших сил и пропустить обряды. Пусть даже это суеверие, но кто она такая, чтобы спорить с вековыми традициями и рисковать: вдруг в последнюю минуту случится несчастье?
Возле конюшен у собора она спрыгнула с Пино, отдала поводья конюшенному мальчишке и сунула монету ему в руку.
— Нет, мадам, спасибо. — Он, не глядя ей в глаза, попятился, будто она ему руку обожгла. Монета звякнула о землю.
— Глупости, возьми! Ты работаешь как надо, а я не обеднею.
— Не могу, это принесет несчастье, — ответил мальчик, стыдясь, схватил удила Пино и повел коня в стойло.
Николь не стала подбирать монету и побежала на Рю-дю-Марше к площади перед собором. Ее внимание привлекло объявление, прикрепленное к пьедесталу Жанны д’Арк:
Преступная деятельность:
доктор Аристид Моро задержан за фальсификацию причин смерти…
Свидетельства, признанные фальсифицированными:
И первое имя в списке:
Франсуа Клико.
Дальше она читать не смогла.
Толпа владельцев и работников, собравшаяся возле собора, молча смотрела на нее. Было тихо, как на кладбище, только слышался стук каблуков редких прохожих.
Николь почувствовала, как кто-то обнял ее сильными руками.
— На меня смотри, Бабушетта, не на них!
Николь всмотрелась: Наташа.
— Плюнь на них, они того не стоят, — уговаривала подруга. — Я тебя отведу домой. Где Пино?
— В конюшне. Мальчишка не взял мою монету. Слава богу, что Ментина этого не видит.
— Крестьяне неграмотные, что они понимают? Пойдем, Николь, и выше голову! Мы уходим, а они пусть идут и рассказывают Господу в молитвах свою ложь. Тебе ни один из них не нужен.
На чем свет ругая конюшенного мальчишку, Наташа ухватила ее под руку, а потом как-то сумела взгромоздить на Пино. Николь пришпорила старого коня так, что, подъезжая к Бузи, тот уже хрипел от изнеможения. Наташа отправилась следом за ней, но осталась далеко позади.