Вдребезги
Шрифт:
Дурацкий день. Все вообще идет не по плану. Кажется, я просчиталась. Совершенно по-идиотски переоценила свою для него значимость.
– Ты не понимаешь. Я – владелец лучшего в стране охранного предприятия. Наши клиенты – президенты, арабские шейхи и члены королевских фамилий. Даже если ты продашь квартиру…
Бла-бла-бла. Опускаю голову ниже. Похоже, все еще хуже, чем я думала. У него же этих баб, наверное, не один десяток. Не всех же ему выручать? Вот, кто я ему по факту? Бывшая любовница? У нас и отношений-то толком не было. И быть не могло, если честно. Но, с другой стороны, пусть он этого и не знает, нас связывает
– Ничего сверху у меня нет. – Унизительная правда, которую мне приходится озвучить, не добавляет мне баллов в его глазах, но какое это имеет значение, если на кону жизнь нашего сы… Дамира. И моя жизнь?
Я готова просить, умолять, если понадобится. Я готова на все, что угодно, лишь бы только Тимур помог. Ведь если в этом мире существует человек, способный нас защитить, то это он – Тимур Белый. Мужчина, которого я использовала, обманула, и которого не сумела забыть. В общем, сама себя загнала в тупик.
– Тогда я ничем не могу тебе помочь. Извини.
Киваю, иду к выходу. Ноги подгибаются, в голове звучит досадное «скажи ему!», но я не могу. Не нахожу в себе сил озвучить правду. Может быть, потом – утром, или я не знаю…
– Сын – все, что у меня осталось, Тимур. Ради него я готова на что угодно.
– На все ли?
Поверить не могу! Он действительно намекает на это? Секс? Выходит – зря я волновалась? Он помнит. И хочет мне… что? Отомстить? Указать на место? И закрыть для себя этот вопрос раз и навсегда? Глаза обжигают слезы. Но правда в том, что злиться я могу лишь на себя. Поэтому, не давая себе раскиснуть, подхожу к Тимуру и опускаюсь перед ним на колени. Лица касается его горячее дыхание. Легкое алкогольное амбре туманит голову. Или это от того, что я впервые к нему так близко. За долгие-долгие годы. Руки, как и прежде, дрожат, так что мне приходится их встряхнуть, прежде чем приступить к…
– Иди к ребенку, Олеся, – отталкивает мои ладони. – Я не беру натурой.
Опускаю голову. Стискиваю кулаки.
Скажи ему, Олеся! Признайся!
Нет, не могу! Все, на что меня хватает – так это попросить Тимура не выгонять нас с сыном до утра. Идти мне и впрямь некуда. К счастью, он позволяет остаться. И даже, смешно, выделяет мне щедрую материальную помощь, прежде чем оставить одну в неуютной стерильной, будто операционная, кухне.
Смотрю на зажатые в кулаке купюры и чувствую себя просто хуже некуда. Жизнь – дерьмовая штука. И почему-то именно хорошим людям в ней живется сложнее всего. Но, наверное, надо обо всем по порядку…
Плетусь в гостиную, осторожно укладываюсь к сынишке под бок и, накрыв нас одеялом, отматываю назад ленту воспоминаний.
– Олесь, ну, сколько ты еще будешь возиться? Еще немного, и я не успею тебя отвезти!
Закрываю кран. Прячу коробочку с тестом на беременность в сумочку и закусываю дрожащие губы. Дышу ровно и глубоко. Ровно и глубоко… Убеждая себя, что все в полном порядке.
– Езжай без меня, Гурам, – кричу мужу, немного успокоившись. – Я доберусь на попутке.
– Точно?
– Да. Все нормально.
– Ну, смотри! Я позвоню, если получится забрать тебя вечером.
– Хорошо.
Ноги не держат. Опускаюсь на крышку унитаза и перевожу взгляд на сумочку. Знаю, что не увижу ничего нового, но руки сами собой тянутся за еще одной упаковкой. Другой фирмы. Мало ли. Может
Входная дверь хлопает, закрываясь за мужем. Я так напряжена, что каждый резкий звук становится испытаньем для нервов. Вздрагиваю и таки достаю еще один тест. Обещаю себе, что уж он-то точно последний. В конце концов, даже я понимаю, как ненормально то, что сейчас происходит. Мое стремление забеременеть приобретает явно нездоровые формы. И с этим точно нужно что-то делать. Только проведу тест. Последний. Честное слово! Всхлипываю и тыльной стороной руки вытираю нос. Пальцы не слушаются, и у меня никак не выходит открыть плотную полиэтиленовую упаковку. Помогаю себе зубами. Достаю тест-полоску и, окунув в баночку, сверяюсь с часами. Время тянется бесконечно долго. Наконец, результат готов. Накрываю ладонью рот, глуша ужасные скулящие звуки, рвущиеся из горла. Потому что чуда не происходит. Все мимо… опять мимо.
Не знаю, сколько так сижу. Может, час. Может, два… Плевать, что у меня встреча.
– Ле-е-есь! Леська! Ты дома? Прикинь, варю я, значит, борщ, и в последний момент вспоминаю, что у меня нет капусты! Ле-е-есь…
Встряхиваюсь, пытаюсь подняться, чтобы выйти к соседке, но у меня нет сил. Наверное, это неправильно – то, что я позволяю этим неудачам ломать меня каждый раз так сильно, но… Я не могу забеременеть уже который год, и это тяжело. Очень.
– Леська, ты чего тут сидишь?!
– Не знаю…
– О боже, горе луковое, ну-ка, вставай! Ты опять эти тесты делала? Говорю же тебе, надо отвлечься. Не зацикливаться на этом, понимаешь? Тогда, может, чего и получится! Ну, пойдем-пойдем. Я тебе чаю сделаю. И ты, это, умойся, а? Зареванная – ужас просто.
Послушно умываюсь и плетусь в кухню, где хозяйничает моя соседка Катерина. Сажусь на табуретку, всунутую между столом и холодильником, отворачиваюсь к окну. На стол передо мной опускается огромная кружка чая с толстым ломтем лимона.
– Рассказывай!
– Да что рассказывать, Кать? Ничего нового. Я здорова – в один голос утверждают врачи. А то, что не могу забеременеть пять лет – это так, все еще будет. А когда будет? Когда? Мне уже тридцать!
– Ну, знаешь ли! Не все от бабы зависит. Я тебе давно уже говорю – не того вы обследуете!
Отвожу взгляд от окна. И залипаю на плотной фигуре Катерины. Мы не то, чтобы подруги. Просто, кроме нее, мне больше не с кем поделиться своими тревогами, и посоветоваться тоже не с кем. С друзьями у меня не срослось, как-то не до дружбы в профессиональном спорте. Да и с родней мне как-то не повезло.
– Не сыпь мне соль на рану. Ты же понимаешь… Гурам никогда не пойдет на это. И даже если дело в нем, – пожимаю плечами, – он никогда этого не признает. Восточный мужчина. Что ты хочешь?
– Я? Ничего не хочу! Это ты хочешь… ребенка. И знаешь, тебе его нужно родить как можно скорее, не то крыша совсем усвестит. А если твоему муженьку гордость важнее всего остального – делай выводы. Не так уж он тебя и любит.
Усмехаюсь. Послушать Катю – это так просто. Выводы делать… Ну, допустим. А дальше что? Разводиться? В тридцать лет начинать все заново? И как надолго это все опять затянется? Поиски подходящего мужчины, новые попытки забеременеть. Понимаю, что вот-вот опять расплачусь. Ну, надо же. Я никогда не была плаксой – и вот тебе на. Сердито шмыгаю носом.