Вдвоем против целого мира
Шрифт:
«Она не может отпустить прошлое. – Влад расставляет на полках книги. – Она была не счастлива тогда, эти люди пренебрегали ею, но она не может отпустить прошлое – наверное, из-за того, что осталось много вопросов, на которые она не нашла ответов».
Во дворе мелькнули какие-то фигуры, Влад вышел на веранду.
Невысокий человек в синем комбинезоне шел по дорожке, неся в руках большой ящик с инструментами. За ним следом вышагивал старик, которого Влад видел рядом с Соней в доме Дариуша.
А из зарослей бузины со стороны забора вышла мать с корзинкой в руках.
Влад почувствовал
Но сейчас важно, чтобы Соня, проснувшись и увидев результаты его хозяйственной деятельности, не прервала с ним дипломатические отношения. И это, конечно, касается Афанасьева – к матери-то она давно привыкла.
Стороны встретились около ступенек, ведущих на веранду.
– Майор Реутов, Денис Петрович. – Дэн продемонстрировал хозяйке удостоверение, Анжелика внимательно изучила документ, подозрительно прищурившись. – А это мой напарник, капитан Васильев. Вы Анжелика Рыбкина?
Анжелика враз побледнела, ее лицо сделалось изжелта-серым.
– Что?.. – Глаза ее наполнились слезами. – Что случилось? Что-то с Аликом и детьми?!
– Нет, успокойтесь. – Реутов мысленно пнул себя за толстокожесть. – Насколько я знаю, с вашим супругом и детьми ничего не случилось. Мы здесь совершенно по другому поводу.
Анжелика вздохнула, и глаза ее полыхнули гневом.
– Можно ли так пугать человека, вы…
– Анжелика Васильевна, да я понятия не имел, что вы испугаетесь. Откуда мне было знать! – Реутов примирительно поднял руки. – Сдаюсь, помилуйте. Можно войти?
– Да, входите, конечно. – Анжелика уже пришла в себя. – Проходите, я подам напитки. Есть пиво, светлое и темное, есть кока-кола и виноградный сок. Или чай, кофе – что угодно. Я только позвоню Алику, он с детьми на даче. Понимаете, мне прошлой ночью снился очень нехороший сон, и я весь день была начеку, особенно за рулем, пришла домой, а тут вы… минутку.
Она вышла из комнаты, а Реутов с Виктором огляделись вокруг.
Эта квартира была переделана из двух. Просторная гостиная, дорого и со вкусом обставленная, вряд ли интерьером занималась хозяйка дома, учитывая ее пристрастия. Нет, здесь поработали дизайнеры и создали уютную и элегантную обстановку. Из кухни слышно, как звенят стаканы и Анжелика говорит по телефону с мужем.
– Значит, Лизу нашли.
Анжелика вошла в комнату, неся на подносе напитки – запотевшие бутылки и чистые стаканы.
– А вы…
– Алик с детьми в Привольном, у нас там дача. – Анжелика налила себе пива. – Угощайтесь, кто что пьет. А я люблю пивко вечером, но одной пить как-то не в кайф. Так я говорю – Алик с детьми в Привольном, у меня там кусок земли есть, родительский дом стоял. Ну, лачугу мы, конечно, снесли и построили хороший дом, Алик сад заложил, детям раздолье.
– Не в Научном городке?
– Нет, именно в Привольном. Куда там, в Научном городке цены бешеные. – Анжелика поморщилась. – Раскрутили место, а Привольное – это за оврагом. Ну а то, что Лизу нашли, весть сразу разлетелась, вот Алик мне и сказал. В свое время ее исчезновение наделало шороху – шутка ли, пропала девочка средь бела дня и без следа. Она была странная, знаете?
– Я в курсе. – Дэн налил себе сока. – Вить, ты что будешь?
– Пивка, с вашего позволения. – Виктор потянулся за бутылкой темного портера. – Так вы, Анжелика Васильевна, помните Лизу Шумилову?
– Еще бы. – Анжелика поставила стакан и посмотрела на гостей. – Не надо ходить вокруг да около, просто спрашивайте, что хотите знать, и если я смогу вам помочь восполнить пробелы, то помогу. И давайте попросту, без церемоний, устала я сегодня – жуть, не до балетов.
– Что ж, так даже лучше. Расскажи все, что помнишь о том дне. – Виктор отхлебнул из бутылки и блаженно вздохнул, пиво было его любимое. – Какой была Лиза Шумилова, почему именно ты поладила с ней, а главное – как тебе это удалось. Что собой представляла их семья, что ты видела в тот день, возможно, было что-то необычное, тогда почему ты промолчала? В общем, все, что удержала память.
– Это на самом деле не один вопрос, а сто. – Анжелика улыбнулась хитровато. – Двадцать лет прошло, целая жизнь. Но я попробую ответить на все вопросы и начну, пожалуй, с Лизы. Все удивлялись, что у нас с ней установился контакт, но ничего удивительного в этом не было. Лиза жила глубоко внутри себя, она терпеть не могла, когда к ней лезли в душу. Мать не давала ей дышать, она буквально задавила ее своей заботой, она ей не оставляла пространства вообще!
– Гиперопека? – Реутов делал пометки в блокноте. – И всегда так было?
– Всегда. – Анжелика раздраженно повела плечами. – Гиперопека – это мягко сказано. Вспоминая все это сейчас, когда у меня самой двое детей растет, я понимаю: у их матери, тети Наташи, с головой непорядок был. Вы спросите у остальных, они вам скажут то же самое – она иногда вела себя неадекватно, а если попросту, то была совершеннейшая психопатка. И с каждым годом проблема усугублялась, по-моему. Соньку эта чокнутая гнобила так, что та боялась дома находиться. По-моему, она Соньку ненавидела, и чем старше они с Лизой становились, тем больше она гнобила младшую дочь, а Лизке буквально не давала дышать со своей опекой и любовью.
– Гнобили Соню. – Виктор с сожалением отставил пустую бутылку – с пивом пора притормозить. – В чем это проявлялось?
– Во всем. – Анжелика фыркнула. – Во всем буквально. Мало того, что Сонька за всю жизнь платья нового не носила, все после Лизы донашивала, так мать ее постоянно оскорбляла, попрекала и не давала жить. Вот сидит Сонька и рассказывает за обедом, как мы в лесу гуляли, и нашли поляну с земляникой, и родники… ну, в общем, она светлая была девчонка, все время к радости тянулась. А родичи обедают, слушают ее, кивают вежливо – им на Соньку было вообще насрать, хоть профессору этому, хоть женушке его, да и папаша Сонькин недалеко отъехал, но сидят, кивают. И тут эта психопатка начинает орать: дрянь бесчувственная, весело тебе, когда твоя сестра так больна? Пошла вон из-за стола и вообще пошла вон со двора, чтоб ты сгорела, тварь неблагодарная. Представили?