Вебкам-модель: в поисках счастья
Шрифт:
Выяснить это удастся только если я устрою им эту проклятую личную встречу. Я не буду вспугивать Юльку раньше времени и промолчу о звонке. Если она спросит, почему я такая странная – выдумаю, что с Беньямином слегка поссорились. Но она вряд ли спросит, потому что пока еще слишком зациклена на тоске по Рамзану.
А почему я решилась на такое… ну… почти предательство? Потому что хозяйка четко пообещала: если не устрою встречу, первой арестована буду я.
Глава 7. Гангстер
Моя жизнь постепенно превращалась в фильм нуар.
Когда я позвонила Юльке со словами, что вот-вот приеду к ней с очередной сумкой вещей, мой голос прозвучал вроде бы естественно. По крайней мере, мне хотелось так надеяться.
– Ты сама-то дома будешь?
Задав этот вопрос, я в отчаяньи затаила дыхание. Не дай бог у нее другие планы…
– Куда я денусь, – невесело ответила она. – Затемпературила. Приезжай, заодно чайку попьем.
При слове «чаек» я не могла не думать о Беньямине. Но… сейчас не до него.
Когда я заходила в лифт Юлькиного подъезда, вслед за мной туда проскользнул мужчина, которого я до этого ни разу не видела. Зато слышала о нем. Это был Джон Керинг. Владелица офиса пока ждала внизу.
Наш план был кривоват, но ничего лучше мы не придумали. Я якобы не подозревала о происходящем, а Керинг и владелица отследили меня незаметно. Они шпионили за Юлькиным домом, они поняли, что я туда постепенно перебиралась – и решили нанести предполагаемой мошеннице визит.
Я начала тыкать в замочную скважину ключом – но увы, Юлька вставила изнутри свой. Это немного усложняло план. Сбить в дверях меня было бы намного легче, чем ее.
Пришлось звонить. Джон пригнулся там, где его не было видно из дверного глазка.
– Заходи, мой пупсик, – ангинным голосом поприветствовала меня Юлька.
Я постаралась тащить за собой чемодан как можно медленнее, чтобы он казался полным – хотя на самом деле был абсолютно пустым. Когда багаж уже почти переехал порог, Юлька перехватила его ручку – она всегда помогала мелкой мне с переносом тяжестей.
И тут Керинг с силой толкнул меня и влетел внутрь квартиры. Чемодан на пороге не дал изумленной Юльке мгновенно захлопнуть дверь. Я споткнулась, пискнула и ухватилась за стену.
Моя подруга – в пижаме, вязаных носках и ненакрашенная – медленно отступала в спальню, не веря своим глазам. Керинг шаг за шагом надвигался на нее с апломбом Терминатора.
В эту кинематографичную минуту к нам присоединилась владелица офиса, которая только что вышла из лифта.
Юлька смотрела на них исподлобья, с ненавистью. Потом перевела взгляд на меня.
– Я тебе еще устрою, дрянь! – пригрозила мне она кулаком.
Мне надо было изображать перепуганную невинность – но особых актерских усилий для этого не требовалось. От настоящего, подлинного страха я аж покрылась мурашками.
Разве нужны еще какие-то доказательства тому, что моя приятельница наломала больших и жирных дров?
– Я
– Вызывай, – усмехнулась владелица и ткнула ей в лицо какими-то бумагами.
Юлька позеленела.
– Ты тоже иди сюда, – велела мне владелица. – И давайте вместе смотреть.
Она шлепнула о комод пачкой распечаток, ни одна из которых не была мне понятна. Какая-то смета. Какая-то таблица с цифрами. Договор какой-то. Я не бухгалтер и не юрист – я зажатая в тиски провинциалка в чужой съемной квартире в Москве.
– Это твоя подпись? – обратилась владелица к Юльке. Та яростно молчала и сжимала кулаки. – Да, твоя. А это твоя? – уже ко мне.
Я внимательно всмотрелась, и…
Не дожидаясь ответа, владелица повысила голос:
– Да, это подписи Яны и Юлии на документе, по которому обеих можно обвинить в хищении. Только вот Яна еще не была трудоустроена в это горе-агентство на момент фиктивного указания ее подписи. Ее просто в Москве не было.
Вместо страха и удивления во мне закипал гнев. Я отправляла Юльке скан своего паспорта вовсе не для того, чтобы она с него подпись срисовывала. А подделала они мои закорючки действительно мастерски, не придерешься. Похоже, у нее есть в этом опыт.
– Это, Юленька, как видишь, копия. Оригинал у меня дома, и он будет гарантом непричастности Яны. Или ты мирно возвращаешь Керингу те деньги, которые у него стащила – или я иду в полицию и заявляю и о хищении, и о подделке подписи. На все про все у тебя две недели.
– Что это за договор хоть? – я чуть осмелелела и вклинилась в разговор.
– Меньше знаешь, крепче спишь, – отмахнулась владелица. – Там все было продумано так, что если бы Джон обратился в московскую полицию, тебя бы тоже признали воровкой.
Меня передернуло от отвращения к Юльке. Хотелось ей врезать.
Раньше я одну из присутствовавших в комнате женщин считала своей подругой детства, а другую – мерзкой теткой. Насколько же все может поменяться за несколько минут…
– Хорошо, – сквозь зубы процедила Юлька. У нее на эмоциях аж ангина прошла.
– И мне тоже возвращай плату за месяц и залог! Я с тобой жить не буду, – прорычала я и принялась закидывать в чемодан столько своих вещей, сколько в него могло влезть. – За остальным вернусь на днях, – такими словами я плюнула в нее вместо прощания.
Однако фильм нуар моей жизни становился все нуаровей. Когда я вернулась, то обнаружила, что Юлька сменила замок.
Я начала звонить в дверь. Долбить ногой. Бесполезно.
Я выхватила из сумки телефон и набрала Юльке. Вызов сброшен. Я звонила через все мессенджеры, и каждый раз она меня сбрасывала. Не блокировала, а именно сбрасывала. Называется, почувствуй себя Керингом.
На фига ей сдались мои вещи? Даже если сшить две мои футболки вместе, на ее тушу они не налезут. Может, она ими пол мыть собиралась?