Вебкам-модель: в поисках счастья
Шрифт:
Потом я прошлась по рукам, будто снимала или надевала перчатки длиной выше локтя. Я представила себя Золушкой, на которую добрая фея надела роскошный костюм на бал – но его требовалось «активировать» с помощью масла, чтобы простецкая мешковина превратилась в шелк, атлас и кожу питона. Упс! Может, для разнообразия одну руку надо было обрабатывать одними движениями, а другую другими?
Потом я перешла к «корсету» того «бального платья», которое сопровождалось моими «перчатками» – то есть ко всему, что находилось вокруг лифчика. Тут, пожалуй, у нас будут круговые движения.
Ой!
Беньямин уловил мое смущение и поманил к себе. Я сделала два шажочка по направлению к кровати и развернулась лицом к стене.
Сидя на краю своего ложа, африканец начал мягко-мягко массировать меня – и делал это значительно медленнее, чем орудовала я. Значит, я слишком торопилась. Ок, учту на будущее.
Потом конголезец ласково оттолкнул меня и попросил оставаться к нему спиной.
Я догадывалась, что мои ягодицы в процессе растирания маслом должны были соблазнительно подпрыгивать. Но как добиться такого эффекта? Я начала делать ладошками круговые движения по коже – но при этом еще приподнимала полупопия, а потом позволяла им свободно падать вниз. Жаль, падать там у меня было почти нечему…
– Пожалуйста, наклонись вперед и скользи маслом по ногам точно так же, как по рукам, – велел Беньямин, налюбовавшись на мой тыл.
«Скользи маслом». Как поэтично…
– Если возможно, ты не могла бы попробовать не сгибать колени? – донесся голос сзади. Бархатный такой голос, нежнее и ароматнее любого масла.
Я молча втянула колени, как учили в детстве на хореографии. Сзади послышалось удовлетвореннейшее «Угу!».
Когда шоу было окончено, Беньямин взял меня за плечо и проводил в душ. Там уже был заготовлен банный халат, тапочки, фен, новая губка и набор мини-гелей с различными ароматами.
– Дай напоследок вдохну еще раз смесь ароматов твоего тела и корицы, – он почти уткнулся носом в мою шею и сделал несколько глубоких, медленных вдохов.
А потом я нежилась под теплой водой, выбрав ванильный гель для душа.
– Не девочка – сплошной десерт! – рассмеялся Беньямин, встречая меня на кухне. – Так и думал, что ваниль возьмешь. – И тут же произнес свое фирменное радушное: – Чайку?
Пока чай заваривался, мой приятель вновь начал массировать мне спину – на этот раз через халат. Ощущение было потрясающим: убаюканная маслом кожа, пушистый ворс… Теплые нежные руки, прекрасно знающие, куда и как нажать. Ну конечно – он же по первому образованию врач, его пальцы не могут не быть сверхчувствительными.
Домой я ехала, ощущая себя до предела обласканной. Мне хотелось превратиться в померанского шпица и носиться вокруг заводным пушистым комком, тявкая от радости. Чтобы не запирать свою энергию счастья дома, я решила перевезти из Жулебино на Ленинский еще одну порцию вещей.
Юлька уже дала мне ключи от своей квартиры и взяла предоплату, так что я начинала перевозить к ней вещи, по частям. Я приехала в Москву налегке, с самым необходимым – а потом мне мама досылала пожитки почтой или через знакомых. Так что у меня просто сумок не хватило бы перевезти все сразу. Да и на такси тратиться не хотелось с моим мизерным нестабильным заработком, даже на одну поездку.
Подруги дома не
Вообще, зря жалуются на Москву те, кто верит стереотипу: в столице все якобы бездушные и эгоистичные, а в провинции вам и руку помощи подадут, и разрешат порыдать в жилетку. Это неправда. С точки зрения эмоций окружающих людей, я не заметила ровно никакой разницы между своим городом и Москвой. Хотя, может быть, это от человека зависит, от индивидуального восприятия. Я же, как Юлька говорит, фаталист.
И Рамзан тоже. Надо же было так с визой пролететь…
На самом деле мне хотелось думать не о чеченце, а о том, как будут развиваться наши с Беньямином игры. Но я боялась совсем потерять контроль над собой и начать улыбаться в метро. Ведь проявлять эмоции в общественном транспорте – это хамство.
Я планировала дома зажечь ароматическую свечу, залезть под одеялко и помечтать. Насколько я смогу просчитать шаги непредсказуемого конголезца, и к чему мы в конце концов придем?
Упс.
Возможно…
Ни к чему…
Потому что едва я вошла домой, как мне позвонили с незнакомого номера.
– Яна? Вы до сих пор в контакте с Юлией? Я не могу до нее достучаться, она совсем не выходит на связь!.
У меня появилось нехорошее предчувствие. Звонила владелица офиса, где мы раньше сидели. Малоприятная женщина, я с ней почти не общалась.
– Яна, у вас проблемы. Со мной связался некий Джон Керинг, который обвиняет вас в хищении его средств. И он тоже не может дозвониться до Юлии.
Странно. Я до нее дозванивалась без проблем…
– Я… Если честно, я даже не знаю, о какой сумме идет речь, – честно ответила я, и голос мой задрожал. – Я не занималась бухгалтерией, через меня не проходили никакие финансы.
Это была правда. Да, я переводила программу для Джона – но там не было указано ни одной суммы. Юлька сама заполняла пробелы для всех платежей и даже для фамилии Джона. И переписывалась с ним тоже только она. То, что он Керинг, я узнала секунду назад.
И вообще. Хищение средств, говорите? Ха, видели бы вы эту «похитительницу»… Которая по Москве свои старые свитера на продажу развозит и торты в офис доставляет. Речь ведь шла о немалых суммах, не так ли? Керинг все-таки был VIP-клиентом с серьезными запросами.
– Яна, найдите мне Юлию.
– Хорошо, – пробормотала я. – Только, знаете, она не меняла никакие контакты – я связываюсь с ней по ее старым номерам и адресам.
– Великолепно, – очень сухо ответила владелица. – Еще одно доказательство мошенничества. Вам предстоит найти ее и устроить нам встречу, когда Джон лично будет в Москве. Сроки его поездки вам известны.
Черт. Мы составили ему такое плотное расписание! И ему придется пожертвовать частью этой насыщенной программы, а также капитально испортить себе настроение, чтобы разобраться с… мошенницей? Моя подруга мошенница?