Вечер медведя
Шрифт:
Конечно, этого определенно не случится, но нет никакого закона о мечтаниях наяву.
Когда от вращающейся двери над кастрюлей закружился пар, Эмма подняла голову.
Энджи и Бри пополняли стеклянные шкафы свежеприготовленными десертами Бри. Первой вошла Бри, за ней Энджи.
— У тебя там все в порядке? — спросила Энджи у Эммы.
— Я проголодалась. Пахнет просто невероятно.
— Это точно. — Энджи кивнула в сторону стены с духовками. — Но сначала я хочу десерт.
Бри вытащила противень с кексами, чтобы
— Видишь, Эмма, как поднялись кексы? А какие верхушки золотисто — коричневые?
Эмма смотрела, запоминая ее слова про цвет.
— Поняла. — Поскольку ей удалось облизать миску после того, как они с Бри приготовили их, она знала, что те будут фантастическими на вкус.
— После того как мы приготовим глазурь, ты будешь готова попрактиковаться в их приготовлении дома, — сказала Бри.
Мужчины обожали сладкое — особенно Бен. Медведи были сладкоежками.
Мысль о том, чтобы накормить свою… семью… чем — то, что она приготовила сама, была захватывающей.
— Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы помогаете мне научиться управляться на кухне. Вы уверены, что я могу продолжать приходить?
— Дорогая, ты мне очень помогла. Приходи в любое свободное время. — От прямого приглашения Энджи у Эммы защипало глаза.
Она была полезна. Желанна. Востребована.
— Я приду. У меня занятия с детьми Бонни и Минеттой по утрам, но Бонни хочет отплатить мне, взяв Минетту ближе к вечеру, после того, как она закончит дежурство.
— Отлично. Я могу найти тебе хорошее применение, — сказала Энджи.
— Эй, Энджи, я здесь. Хочешь, я начну принимать заказы? — Молоденькая брюнетка — подросток просунула голову в кухню.
— Да, Лейси. Приступай к работе и дай мне знать, если будешь не успевать. — Когда девушка схватила фартук и выскочила обратно, Энджи сказала Бри: — Я рада, что ты послала ее ко мне. Эта ее жизнерадостность поддерживает оживление в столовой.
— На самом деле, мы очень благодарны тебе за то, что ты взяла ее на работу, — тихо сказала Бри. — Шей беспокоится о ней. Плохо, что из — за Клауса она боится мужчин, но теперь Чад и пара волков под влиянием Герхарда сопровождают ее после школы.
— Держу пари, они не творят непотребств вблизи Зеба или Шея, — сухо сказала Энджи.
Эмма вспомнила двух кахиров. Темноволосый выглядел действительно устрашающе.
— Вряд ли. В прошлом году, когда Зеб застукал Чада за рукоприкладством, он показал этому сопляку, каково это, когда на тебя поднимают руку. — Бри ухмыльнулась. — Их столкновения в основном происходят в школе, где их вряд ли поймают. Черт бы побрал Клауса и Герхарда за то, что привили молодежи вкус к жестокому обращению.
Бедная Лейси. Эмма понимала, что та, должно быть, чувствует. У нее было много воспоминаний о том, как ее дразнили, пихали, тыкали и высмеивали.
— Такое поведение трудно изменить, — Энджи проверила жаркое в духовке.
— Шей работает с самцами. Мы надеемся, что Джоди в качестве наставницы и работа с вами покажут Лейси, какие на самом деле крутые женщины и что они ни от кого не терпят дерьма.
Эмма улыбнулась. Выражение лица Энджи заставило бы любого молодого мужчину задуматься.
Но кто такой Клаус? А Герхард?
— Хм… — Вздохнув от разочарования, Эмма сдержала свои вопросы. Ее мать говорила, что любопытство — это невежливо. Эмма начала думать, что все интересное — это невежливо.
Бри расхохоталась.
— Посмотри на себя. Ты просто умираешь от желания спросить, что случилось.
Румянец залил щеки Эммы.
— Извини.
— Так почему бы тебе не спросить? — Брови Бри сошлись на переносице.
— Я… Потому что невежливо совать нос в чужие дела. — В ответ на их вопросительные взгляды она добавила: — Не так ли?
— Только не среди друзей. Особенно если мы обсуждаем это при тебе, — мягко сказала Энджи. — Почему ты этого не знаешь, Эмма?
Вопрос. Любопытный вопрос. Но это не казалось грубостью, потому что Энджи… заботилась.
— Ну что ж… — Должна ли она на самом деле ответить? Но друзья рассказывали друг другу разные вещи — по крайней мере, так подразумевалось в рассказах. — Моя мать была… бессердечным человеком и интересовалась только своим положением. У нее не было друзей, и она не позволяла мне заводить друзей. Поэтому я знаю, как вести себя с незнакомыми людьми, но не с теми, кто мне нравится. — Она еще энергичнее помешала в кастрюле, чувствуя, как в ней закипает гнев на мать. — Иногда я не могу понять, невежливо ли задавать вопросы или еще более невежливо вести себя так, будто мне это неинтересно.
— Твоя мама не учила тебя готовить. Не учила тебя, что такое друзья. — Энджи нахмурилась. — Как недальновидно. Хотела бы я иметь возможность воспитывать вас обеих.
Взрослая дочь Энджи жила наверху, и любовь, которую она питала к своей матери, была прекрасна. Счастливая женщина. Но почему Энджи сказала «вы обе»? — Эмма повернулась к Бри: — У тебя тоже была плохая мать?
— У меня вообще не было родителей. Я сирота и воспитывалась в приемных семьях. Человеческих. — Бри одарила ее полуулыбкой. — Некоторые были хороши, некоторые не очень.
— О… — Сирота. Воспитанная людьми. Какой ужас! — Как только я начинаю жалеть себя, богиня безжалостно дает мне подзатыльник.
Энджи рассмеялась.
— О, ты мне нравишься, медведь.
Ее заявление заставило Эмму замолчать. Друг. Двое друзей. Богатство за гранью воображения.
— Шей сказал, что ты все еще живешь в доме Бена, — заметила Бри. — Я так рада. Держу пари, ты скрасила его одинокую жизнь.
Одинокий? Бен?
— Он такой дружелюбный. Как он может быть одинок?