Вечеринка у Леобиля
Шрифт:
Леобиль, казалось, был всецело поглощен беседой с Азим, и Фолюбер, не медля более, пригласил Женнифер танцевать. Он по-прежнему опускал глаза - слишком уж притягивали его взгляд два чрезвычайно интересных предмета, ничем не стесненных в квадратном вырезе платья.
– Давно вы знакомы с Леобилем?
– спросила Женнифер.
– Три года, - ответил Фолюбер.
– Мы познакомились на занятиях дзюдо.
– Так вы занимаетесь дзюдо? И вам уже приходилось защищать свою жизнь?
–
– сказал Фолюбер смущенно.
– Да нет, не было случая. Я редко дерусь.
– Трусите?
– насмешливо спросила Женнифер.
Такой оборот разговора был Фолюберу неприятен. Он попытался вновь обрести уверенность, которой был полон прошлой ночью.
– Я видел вас во сне, - отважился он.
– Мне никогда ничего не снится, - сказала Женнифер. Так что - едва ли, я думаю. Вы, наверно, перепутали.
– Только у вас были светлые волосы, - сказал Фолюбер на грани отчаяния.
У нее была тонкая талия, ее глаза смеялись так близко от него...
– Вот видите - сказала Женнифер, - значит, это была не я. Я же рыжая...
– Нет, вы, - пробормотал Фолюбер.
– Не думаю, - сказала Женнифер.
– Я не люблю снов. Мне больше нравится действительность.
Она посмотрела на него в упор, но он уже снова опустил глаза и не заметил этого. Он не прижимал ее к себе слишком крепко, иначе ему ничего не было бы видно.
Женнифер пожала плечами. Она любила спорт, ей нравились сильные и смелые мужчины.
– Я люблю спорт, - сказала она, - мне нравятся сильные и смелые мужчины. А сны я не люблю, я слишком живой человек.
Она высвободилась из его рук, потому что пластинка, страшно скрежеща тормозами, остановилась: это Леобиль без предупреждения опустил шлагбаум. Фолюбер поблагодарил ее за танец и хотел было удержать подле себя изящной и чарующей болтовней, но в тот самый миг, когда он придумал поистине чарующую фразу, между ними протиснулся какой-то гнусный верзила и грубо обнял Женнифер.
Фолюбер в ужасе отступил на шаг, но Женнифер только улыбалась, и он, сраженный, рухнул в глубокое кресло из бурдючной кожи.
И загрустил, понимая, что и эта вечеринка, в сущности, будет такой же, как и другие, - полной блеска и красивых девушек... не для него.
Сестра Леобиля хотела открыть дверь, но замерла, ошеломленная: из-за двери послышался выстрел. Девушка прижала руку к колотящемуся сердцу, и дверь распахнулась от свирепого удара майоровой ноги.
В его руке дымился пистолет, из которого он только что застрелил звонок. Его горчичные носки бросали вызов всему миру.
– Я убил эту тварь, - сказал он.
– Уберите падаль.
– Но...
– начала было сестра Леобиля и разрыдалась, потому что звонок был у них в доме так давно, что стал равноправным членом семьи. Плача, она убежала к себе, а Майор на радостях выкинул левое коленце и сунул пистолет в карман.
Подошел Леобиль. Он простодушно протянул Майору руку.
Майор положил в нее огромный кусок дерьма, который подобрал у дверей дома.
– Посторонись-ка, друг, - дрожащим от ярости голосом сказал он Леобилю.
– Послушай... Ты ведь не наломаешь дров...
– Я тут все разнесу, - холодно сказал Майор, оскалив зубы.
Он подошел к Леобилю, сверля его невыносимым взглядом своего стеклянного глаза.
– Так ты, приятель, болтаешь, будто я работаю, - сказал он.
– Распускаешь слух, что я стал порядочным человеком? Ты что это себе позволяешь?
– Он набрал в легкие воздух и проревел:
– Ты эту вечеринку запомнишь, приятель!..
Леобиль побледнел. Он еще держал в руке то, что туда положил Майор, и не смел шелохнуться.
– Я... я не хотел тебя оскорбить...
– сказал он.
– Заткнись, друг. За каждое лишнее слово причитается прибавка.
Он подставил Леобилю подножку, грубо толкнул, и Леобиль упал.
Гости ничего особенного не заметили. Они танцевали, пили, болтали и, как водится на всякой удачной вечеринке, по двое исчезали в свободных комнатах.
Майор направился к бару. Невдалеке все еще томился в кресле удрученный Фолюбер. Проходя мимо, Майор рванул его за шиворот и поднял на ноги.
– Давай выпьем, - сказал он.
– Никогда не пью один.
– Простите... но я вообще не пью...
– отвечал Фолюбер.
Он немного знал Майора и не стал связываться.
– Брось, - сказал Майор, - кончай трепаться.
Фолюбер взглянул на Женнифер. К счастью, она была занята оживленным разговором и смотрела в другую сторону. Правда, к несчастью, ее окружали три молодых человека, еще два сидели у ее ног, а шестой созерцал ее со шкафа.
Леобиль тихо встал, норовя улизнуть и вызвать блюстителей порядка, но сообразил, что если упомянутые блюстители решат заглянуть в спальни, то как бы ему самому не пришлось провести ночь в полиции.
К тому же, зная Майора, он сомневался, что тот даст ему выйти.
Майор в самом деле следил за Леобилем и наградил его таким взглядом, что Леобиль замер на месте.
Потом, все еще держа Фолюбера за ворот. Майор достал пистолет и, не целясь, отстрелил горлышко у бутылки. Ошеломленные гости обернулись.
– Уматывайте, - сказал Майор.
– Мужики уматывайте, бабы могут остаться.
Он протянул Фолюберу стакан:
– Выпьем!
Мужчины отступили от девушек и начали потихоньку уходить. Таким, как Майор, не сопротивляются.