Вечерний звон на Лубянке
Шрифт:
Пасти заговорщиков начали задолго до циркового аттракциона с проносом контрабандных чемоданов через ворота Спасской башни. Собственно, потому и удалась эта авантюра, что ей позволили состояться. За Рохлиным и его ближайшими соратниками были установлены тотальная слежка и прослушивание. Писали разговоры даже там, куда не ступала нога ФСБ. Мятежные генералы, казалось, вольны были высказываться без опасений быть услышанными чужими ушами. И они высказывались от души. И все это фиксировалось бездушными микропередатчиками: «Да что там Москва! Мы ее раздавим, народ поднимется! Дивизии все с нами, авиация поддержит...»
Без предательства тут не обошлось, конечно. Кому-то из полковников были обещаны
Сам генерал Рохлин, будучи никаким конспиратором, развил такую бурную деятельность, что это порой смущало даже соратников вроде многоопытного генерал-полковника Ачалова. На многочисленных встречах в регионах выступал с жесткими заявлениями, какие и сегодня услышать немыслимо. В стране царил бардак, это факт, но госбезопасность умела делать свою работу при любом бардаке. И Рохлин существенно облегчал ФСБ эту работу, открыто заявляя о необходимости силового захвата власти: «Вот сюда, в центр Волгограда, на площадь Павших Борцов и площадь Возрождения, мы выведем основные силы 8-го гвардейского корпуса. Отсюда начнется возрождение России!..»
Возрождение началось не оттуда, но генерал Рохлин стал первый павшим борцом за новую Россию.
В Кремле понимали, что громкий арест боевого генерала и всей верхушки заговора может повлечь за собой стихийные выступления армии. Бойцы, прошедшие Афган и Чечню, плюнут на всех и все и пойдут выручать своего батю - кто их остановит? Какой трибунал рискнет осудить любимца армии, которого еще надо лишить депутатской неприкосновенности? А это чревато. Защищаясь, депутат Рохлин получит трибуну и скажет на весь мир то, о чем говорил где-нибудь в Саранске или в том же Волгограде. Крупнокалиберные пулеметы тут бессильны.
Кумира нельзя арестовывать. Кумира можно убить. Тихо, незаметно, чужими руками. Пока разберутся, чьи это были руки, страсти поулягутся. Главное для Кремля - сделать вид, что ничего не происходит, потому что ничего и не происходило. Вот ведь и дела такого нет в Генпрокуратуре. Есть другое, возбужденное по факту убийства Льва Рохлина его несчастной женой Тамарой Павловной. Трудно вообразить себе, до чего порой доводят семейные ссоры...
Трудно вообразить другое - неистощимое коварство и беспредельную жестокость, замешанную на цинизме, с каким была задумана расправа над Рохлиным. Охрана дачи была подкуплена. Трое исполнителей вошли в дом и спрятались на чердаке. Ночью спустились и ввели спящей Тамаре какой-то препарат, после чего она перестала реально воспринимать окружающую действительность, а позже не могла вспомнить - сон это был или явь. Откуда на пистолете ее отпечатки пальцев, объяснить не могла: «Неужели это я своего Левушку?!.»
Потом еще три месяца Рохлину «долечивали» в психиатрической больнице, а уж затем был следственный изолятор, где ее держали так долго, как только могли, пока не вмешался Европейский суд по правам человека, отметив ничем не обоснованную шестилетнюю задержку судебного процесса.
За решеткой держали ее не потому, что дело чересчур сложное. Из потрясенной памяти Тамары Павловны должны были окончательно выветриться любые детали того страшного сна, который на самом деле был явью.
Комментарий к несущественному
Репрессии в той или иной степени коснулись всех командиров заговора. Под косвенными предлогами сняли с работы гражданских руководителей и глав администраций, поддерживавших Льва Рохлина. Кого-то, как мэра города Волжский Евгения Ищенко, посадили. Не пострадал лишь непосредственный участник мятежного «проекта» московский
На 3 июля, день убийства генерала, была запланирована на 11 утра встреча Рохлина с Лужковым. К этому времени мэр должен был отдать распоряжения об ограничении движения общественного транспорта, определить места стоянок военной техники, позаботиться о размещении тысяч вооруженных людей и еще о многом другом, включая больничные палаты. Лужков не сделал жчего. На З июля назначил необязательное совещание по градостроительной политике с выездом на объекты. Заранее знал, что встречи с генералом Рохлиным не будет. И что не будет ее уже никогда.
Канула в прошлое застойная формула жизни в России: верхи не могут, низы .... не хотят. Теперь и верхи могут, и низы хотят. В этом главный итог рыночных преобразований: верхи могут украсть и крадут, низы хотят украсть; но не поспевают за верхами. Историческое соитие клановых интересов состоялось после августовского дефолта 1998 года. К декабрю 1999-го верхи в основном завершили монетизацию общественного сознания. 480 физических ВИП-лиц украли и вывезли из страны миллиарды долларов, оставив низам искусство без культуры, выпивку без закуски, славу без чести и власть без совести.
Неглубокие низы долго смотрели вслед светлому будущему, напрягаясь конкретно в телевизор и постепенно свирепея лицом. Очень хотелось понять, почему не они подводят итоги, а итоги подводят их. По всему выходило, что больше других украл в России чужестранец по имени Уильям Браудер, который в 1996 году совместно с основателем «Рипаблик Нейшнл Бэнк оф Нью-Йорк» Эдмоном Сафрой учредил для работы в России инвестиционный фонд «Эрмитаж Кэпитал Менеджмент» и стал его гендиректором. Ковал бабло и творил добро одновременно, добро заключаюсь в том, что он внедрил в практику российского бизнеса золотое правило «отката». По размаху деятельности «Эрмитаж Кэпитал» очень скоро превзошел российскую фондовую биржу. Никто никого не обвинял. Просто перебирали мелкие подробности того, что верхи смогли, а низы только хотели. Подробности никак не вязались друг с другом, хотя и составляли единое целое.
В самом конце декабря 1999-го в Монте-Карло на бульваре Остецце ни с того ни с сего загорелся дом Эдмона Сафры, оснащенный всеми видами охранных систем, включая противопожарную. Монакская резиденция банкира способна была выдержать удар ядерного заряда малой мощности, а загорелась изнутри от огонька обыкновенной зажигалки.
В ходе тушения обнаружили в ванной комнате бездыханное тело Сафры. По версии следствия, он пытался спастись от вооруженных налетчиков, заперся в ванной, где и задохнулся. Жене и дочери повезло. Они сумели укрыться в одной из дальних комнат и забаррикадировать дверь. Гувернантка погибла.
Информация об этой трагедии распространилась широко, но в России не была воспринята должным образом. До банкира ли, угоревшего в своей резиденции, когда в Кремле такие подвижки? Опостылевший Ельцин наконец покинул свой пост, передав страну мало кому известному полковнику КГБ Владимиру Путину, и в тот же день, 31 декабря 1999 года, в кремлевскую администрацию был назначен вообще никому не известный бывший доцент ЛГУ Дмитрий Медведев.
Никакой связи между этими событиями не просматривалось, и поэтому остался без внимания срочный вылет во Францию Бориса Березовского с огромным венком из 69 белых хризантем, который он возложил на могилу 69-летнего банкира, занесенного в черный список ФБР по поводу массового отмывания денег российских олигархических структур.