Вечерняя прогулка джентльмена

Джером Клапка Джером

Когда я вернулся, спор уже был окончен, и леди сказала, воздев кверху пальчик: «При условии, если мы уйдем оттуда в половине девятого и вы сразу же направитесь в Кэкстон-Холл».

«Там посмотрим», — ответил мистер Пэрэбл, вручая мне полкроны.

Чаевые у нас брать не положено, и я взять деньги не мог. К тому же, с меня не сводил глаз один из тех крикунов. Я мистеру Пэрэблу смехом объясняю, дескать, на спор чаевых не беру. Тот изумился, когда я ему шляпу подал, но леди что-то шепнула ему на ушко, он сразу и опомнился.

И как пошли они вместе, слышу, мистер Пэрэбл леди и

говорит: «Ну надо же, какая у меня поразительная память на имена!»

А леди ему: «Завтра это поразит вас еще больше!» — и рассмеялась.

Мистер Хортон считал, что сможет узнать эту леди. На его взгляд, ей лет этак двадцать шесть; описывая ее внешность, он воспользовался таким пикантным замечанием, как «девочка в полном порядке». Глаза у нее карие, и вся она симпомпончик.

Мисс Айда Дженкс, продавщица сигаретного киоска при выставочном центре Эрлс-Корт, припоминает следующие подробности:

— С того места, где я обычно торгую, мне открывается полный обзор всего, что происходит в Виктория-Холл, разумеется, если двери туда открыты, а в теплые вечера именно так и бывает.

В четверг вечером двадцать седьмого там было довольно много народу, но все же не слишком. Мое внимание привлекла одна пара, по причине странности манер джентльмена, танцующего с дамой. Будь я на ее месте, я предпочла бы танцевать с ним польку, так как танго, на мой взгляд, не из тех танцев, которому можно обучиться за один вечер. То есть, я хочу сказать, меня поразило, что энтузиазма в нем было больше, чем опыта. Если бы мною так расталкивали танцующих, я бы возмутилась. Однако у всех у нас свои причуды, и, насколько я могла судить, они оба были весьма довольны друг другом. Только после «хитчи-ку» они вышли подышать.

Скамейка, та, что налево от входа, пользуется популярностью, поскольку отчасти скрыта кустами, но, стоит чуть-чуть вытянуть шею, вполне можно увидеть, что там происходит. Из танцующих они первыми вышли из зала после сокрушительного столкновения с парами перед эстрадой, что далось им без особого труда. Джентльмен смеялся.

С первого взгляда я уловила в нем что-то знакомое, а когда он снял шляпу, чтобы утереть лоб, тут я сразу и увидала, что он точь-в-точь свое восковое изображение в музее мадам Тюссо, который я — надо же, какое совпадение! — посетила с подругой в тот самый день. Леди была из тех, кого одни считают привлекательными, а другие нет.

Понятно, слегка заинтересовавшись, я стала за ними подглядывать. Помогая леди оправить ее накидку, мистер Пэрэбл, возможно невольно, притянул леди к себе. И в этот самый момент появился краснолицый джентльмен с короткой трубочкой в зубах и окликнул эту самую леди. Он сказал: «Добрый вечер!», приподняв шляпу, и добавил, что он, дескать, надеется на то, что она «приятно проводит время». Хочу заметить, что тон у него был явно насмешливый.

Что ни говори, а эта молодая леди повела себя прямо-таки безукоризненно. Ответив на приветствие холодным и сдержанным кивком, она встала и, повернувшись к мистеру Пэрэблу, заметила, что им, как ей кажется, пожалуй, пора уходить.

Тот джентльмен, вынув трубку изо рта, сказал, опять-таки насмешливым тоном, что и он

так думает, и предложил леди свою руку.

«Полагаю, вам не стоит беспокоиться», — заметил мистер Пэрэбл, становясь между ними.

Я — женщина почтенная, и у меня не хватает слов, чтобы описать, что за этим последовало. Помню, как шляпа мистера Пэрэбла взлетела в воздух, а потом краснолицый джентльмен уже лежал затылком, разметав сигареты, у меня на прилавке. Я, конечно же, стала громко звать полицию, но ни один человек меня не поддержал; и полиция появилась только после того, как между ними завершился, выражаясь профессионально, «четвертый раунд».

Последнее, что я видела, это как мистер Пэрэбл трясет молодого констебля, с головы которого свалился шлем, а трое других полицейских стараются его оттащить. Обнаружив шляпу краснолицего джентльмена на полу своего киоска, я вернула ее ему; однако после тщетной попытки нахлобучить ее на голову, тот удалился, держа шляпу в руке. Леди куда-то скрылась.

Мисс Дженкс утверждает, что смогла бы узнать ту леди. На ней была шляпка, задрапированная черным шифоном, и по ней — маки, к тому же на носу и щеках леди она заметила веснушки.

Старший офицер полиции С. Уэйд, отвечая на вопросы нашего представителя, позволил себе произнести следующее:

— Да. Вечером в четверг, двадцать седьмого, я состоял на дежурстве в полицейском участке по Уайн-стрит.

— Нет. Не припомню, чтобы кто-нибудь в чем-нибудь обвинил джентльмена по имени Пэрэбл.

— Да. Примерно около десяти вечера привели джентльмена, обвиненного в учинении дебоша в выставочном центре Эрлс-Корт, а также в нападении на полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей.

— Джентльмен назвался мистером Арчибальдом Куинси, Харкорт Биллингс, Темпл.

— Нет. Джентльмен не обращался с заявлением по поводу поручительства и выразил готовность провести ночь в тюрьме. Нам не возбраняется действовать по собственному усмотрению, и мы постарались устроить его поудобнее.

— Да. Одна леди.

— Нет. Насчет джентльмена, который ввязался в драку в Эрлс-Корт. Имени она не упоминала.

— Я показал ей обвинительный лист. Она поблагодарила и ушла.

— Этого я сказать не могу. Одно могу сказать, в девять пятнадцать утра в пятницу был внесен залог, и, как выяснилось, деньги были уплачены лично Джулиусом Эддисоном Таппом, владельцем прачечной «Солнечный ручей» в Туикенхэме.

— Это нас не касается.

Нарушитель порядка, выпив в половине восьмого под моим личным наблюдением чашку чая с небольшим тостом, покинул участок в сопровождении мистера Таппа вскоре после десяти утра.

Старший офицер полиции Уэбб признал, что ему известны случаи, когда во избежание всяких неприятностей нарушители порядка называют себя вымышленным именем, однако отказался пускаться в дальнейшее обсуждение этого вопроса.

Старший офицер полиции Уэйд, выразив сожаление по поводу того, что не имеет более времени общаться с нашим представителем, сказал, что, вполне вероятно, сможет узнать ту леди, если увидит ее еще раз.