Вечерняя звезда

Макмуртри Лэрри Джефф

— Чистит его ордена? — заинтересовалась Мелани. — Я никогда не видела у него никаких орденов.

— Ты что, у него была целая охапка, но я не хочу говорить об этом, а то я решу, что он был больше рыцарь, чем на самом деле, и после этого ты услышишь, как твоя бабушка плачет в трубку.

— Бабушка, а ты скучаешь по нему? — спросила Мелани.

Аврора вздохнула. Какое-то время она ничего не отвечала.

Мелани испугалась — может быть, этого нельзя спрашивать, если человек только что умер.

— Извини, может быть, тебе пока не хочется об этом говорить — еще так мало времени прошло, — сказала она.

— Да нет, ничего. Я и вправду скучаю по Гектору. В конце концов,

это был мой храбрый солдат. У нас с ним в последние годы происходил довольно оживленный диалог, но в том, что касается нас как супружеской пары, мы, кажется, были вполне в норме.

— Я никогда не видела тебя с каким-нибудь другим мужчиной, если не считать того случая, когда Паскаль попытался задушить тебя, — сказала Мелани. — Разговор всегда был о генерале. Когда я думаю о том, как ты ездишь встречаться со своим психоделом, я просто не знаю, как к этому отнестись. Ты и генерал хоть как-то подходили друг к Другу, но крайней мере, насколько я могла себе представить. Никого другого я не могу представить с тобой.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Я должна сказать, что неприятности в жизни происходят тогда, когда люди стараются представить себе, какими могли бы быть отношения у других людей. Я думаю, что они просто не могут не думать об этом, но все же я считаю что это бессмысленно.

— Но почему же, если это только в их воображении, кому от этого плохо? — не поняла Мелани.

— Людям случается подчиняться своим мечтам, — сказала Аврора. — И когда потом на сцену выходят реальные люди и совершают реальные поступки с самыми настоящими людьми, и то, что они делают, приходит в противоречие с тем, что кто-то там пытается представить в качестве образца их поведения, возникают сложности. Вот Рози в настоящее время вообразила себе, что Гектор относился ко мне лучше, чем это было на самом деле, несмотря на то что он жил рядом с нами все эти двадцать лет. Ей нужно понять, что это не совсем так, но она не хочет, и мало того, она почти все время злится на меня за то, что я завела себе пару любовников, чтобы они помогли мне пережить годы угасания Гектора.

Аврора снова вздохнула.

— Я не хотела расстраивать тебя, — поторопилась сказать Мелани. — Я просто позвонила, чтобы рассказать, что собираюсь пойти на эту пробу.

— Не нужно уводить разговор в сторону только из-за того, что меня так мало поддерживают, — сказала Аврора. — Если ты и все остальные будете стараться избегать этой темы, я просто не буду знать, как мне из этого выкарабкаться. И не воображай, что я не знаю, как стать менее ранимой. Правда, не надо и воображать, что я чувствую себя побитой. Я вовсе не чувствую себя побитой, я просто немного обескуражена.

Мелани не знала, что сказать. По правде говоря, ее всегда очень пугало, когда бабушка начинала грустить, когда она плакала или приходила в отчаяние. Такое случалось нечасто, но если случалось, ей становилось страшно.

— Я понимаю, что у тебя есть право грустить, — сказала Мелани. — Я только не знаю, как к этому относиться.

— Ну, это же свойственно любому человеку, — сказала Аврора. — И мне не нравилось, что моя мать иногда совершала ошибки. Ей полагалось быть сильной. А когда умер ее первый любовник, это ее так сильно подкосило, что я перепугалась до глубины души.

— Это был Сэм? — спросила Мелани.

— Сэм, — подтвердила Аврора. — Ее красавец садовник. Потеряв его, она уже не была сильной, и то, что единственный сильный человек в моей жизни больше не был сильным, все во мне настолько перевернуло, что я впала в панику и вышла за твоего дедушку. Людям не нравится, когда кто-то сильный вдруг допускает слабость, — прибавила Аврора. —

Видимо, всем нам нужна иллюзия, что поблизости есть кто-то, кто всегда будет сильным, но это не что иное, как иллюзия. Вот сейчас я чувствую себя немного обескураженной. Мне было бы приятно, если бы кто-нибудь другой взял все на себя и был бы вот таким сильным человеком на какое-то время, но не думаю, чтобы кто-то отважился взять это на себя. Вот уж Рози точно не возьмется. Она скорей доживет остаток своих дней, делая стойку на голове.

— Жалко, что я не была знакома с твоей мамой, — сказала Мелани, надеясь, что Аврора поговорит еще немного о своем прошлом. Ей хотелось еще что-нибудь услышать о своей прабабке и ее любовнике, садовнике Сэме. Конечно, она видела много фотографий своей прабабки в семейных альбомах, там были даже фотографии садовника Сэма. Но живой рассказ был лучше фотографий.

— О, это была талантливая женщина, но в конце концов ее единственным достижением оказалась ее собственная жизнь, как и у большинства из нас, — сказала Аврора. — Я надеюсь, ты как следует присмотришься, прежде чем выходить замуж, Мелли. Не выходи за того, кто еще ничего в жизни не начал, как когда-то было со мной. Постарайся найти кого-то, кто хоть что-нибудь сумеет сделать.

— А может быть, я вообще не выйду замуж, — сказала Мелани. — Может быть, я никому настолько не понравлюсь.

— Обязательно найдется кто-то, кому ты понравишься именно настолько, насколько нужно, — успокоила ее Аврора. — Знаешь, ты еще только расцветаешь. Но уже в процессе цветения — я уверена — ты встретишь нескольких молодых людей, которые захотят жениться на тебе.

— Сомневаюсь, — сказала Мелани. — Не такая уж я и хорошенькая.

— Я же тебе сказала, ты еще только расцветаешь. Когда этот процесс у тебя завершится, ты будешь лучше, чем хорошенькая. Кроме того, люди редко женятся на красоте. В твоем возрасте я была круглая, как слива, и то толпы молодых людей прыгали мне под ноги. У меня было столько возможности выбирать, что меня это смущало. Я выбрала твоего деда. После его смерти у меня было все еще достаточно кандидатов, но я снова растерялась и выбрала Гектора, главным образом потому, что он настаивал на том, чтобы выбрать его. Существует всего два типа мужчин — те, что умеют настоять на своем, и те, что не умеют. Правда, ни тому ни другому противостоять я не умею.

— А как насчет психиатра? — спросила Мелани. — Он какого типа?

— Ненастойчивый, — ответила Аврора. — Мне пришлось самой снять с него штаны, чтобы затащить его в постель.

— Бабуля! — Мелани была в легком шоке.

— Так ты же спросила, — оправдалась Аврора. — У меня и в самом деле еще не пропал сексуальный аппетит, и я не понимаю, почему за это я должна извиняться, хотя многие люди считают, что мне следует за это извиниться. Им кажется, что единственное, чем мне следует заниматься — это вязать носки или шить ползунки для правнуков, хотя у меня всего один правнук, который уже вышел из возраста ползунков.

— Передо мной за это извиняться не надо, — сказала Мелани нервно.

— Я слышала, ты была шокирована тем, что твоя бабушка стаскивает брюки с ненастойчивого психиатра, — весело рассмеялась Аврора, потому что этот образ ей самой понравился.

— Мелани, ты думаешь, я — того? — спросила она.

— М-м-м, ты — это просто ты, — вздохнула Мелани.

— А то многим всегда казалось, что я слишком далеко захожу. Если это и так, то это ненарочно. Просто я всегда считала, что стоит попробовать. Слишком многие перестают добиваться своего, а как только перестаешь, сразу становишься пигмеем. Лично я предпочла бы обойтись без этого, пока могу.