Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса
Шрифт:
По приказу Вондара, корабль вывернулся с воздушной трассы для избегания задержек в пробках, не так часто, однако возникающих на «автомобильных потоках» Тигилона. Подобные действия пресекались по законам Альянса, кроме тех случаев, когда проход требовался высшим военным чинам и членам правительства.
Шаттл, миновал расстояние до одного из обручей на «стволе» дворца и мягко сел на посадочную площадку. Затворы люка на боку корабля со щелчком разъехались, после чего открылся и он сам. На пол спустился автоматический трап, приглашая пассажиров покинуть судно. К опускающемуся трапу подошел человек в черной военной форме и черной же беретке, за его спиной стояли двое тигилонских гвардейцев с оружием в руках. Увидев появившихся на трапе Вондара и Ксандора, он поднял правую руку, приветствуя их. Затем произнес:
— Генерал Вондар, генерал Ксандор, вас давно ждут в Зале Правосудия. Правитель Трион просил поторопить вас, а то совещание не могут начать без вашего присутствия.
— Спасибо за заботу, капитан. Мы немедленно прибудем на совещание, свободны, — спускаясь, поблагодарил офицера Вондар, подзывая за собой замешкавшегося Ксандора. Генералы, распрощавшись с капитаном охраны дворца, прошли в высвеченный желтыми огнями шлюз, отделяющий помещения и посадочную зону. Выйдя в основной комплекс, они направились по длинному, устланному красным ковром, коридору, ведущему к лифту. От коридора отходило множество других проходов, ведущих в жилые комплексы, казармы гвардейцев, посольства и в другие сектора дворца, не представляющие в данный момент никакого интереса для генералов.
Поднявшись на последний этаж здания, они вышли из лифта и, пройдя несколько шагов по круговому коридору, остановились перед большой золотой дверью. Вондар подошел к ней и легким движением распахнул створки.
За дверью находился громадный, просторный овальный зал. Его фронтальные стены состояли из стекла, разделенного на участки металлическими переборками и, по совместительству, исполняли роль окон, тянущихся от пола до самого потолка. Это делало зал очень светлым в солнечные дни, но сейчас небо затянули серые тучи, отчего в помещении было темно и неуютно. Проникая внутрь, бледные тени туч ложились на пол и неторопливо разливались по нему. Мрачноватая атмосфера Зала Правосудия подавляюще подействовала на обоих генералов, стоило им пересечь порог, навеяв тоскливые мысли и пробудив скрытый страх перед неизвестностью.
В центре зала стоял круглый стол с отверстием посередине, за которым всегда и собирались совещания. Из углубления в центре стола произрастали испускающие молочно-белое свечение, изредка перемежающееся желтыми оттенками, кристаллы. От кристаллов отделялись и взлетали вверх золотистые «снежинки» света. На потолке, напротив отверстия, росли такие же кристаллы, они тоже выбрасывали «снежинки», только летящие вниз. Между верхними и нижними кристаллами проходил столб света, в котором плавали энергетические шарики разных размеров, наталкивающиеся друг на друга и отпрыгивающие обратно, не покидая при этом пределов столба.
Вокруг стола, на вращающихся креслах, сидела группа людей, принадлежащих к числу высших генералов Альянса. По углам зала виднелись еще несколько фигур, плохо различимых в полумраке помещения, рассеивавшемся только в пределах освещенного кристаллами стола.
— Проходите, присаживайтесь, — встретил запоздавших коллег стоящий во главе стола высокий мужчина в золотых доспехах. Он был молод, но его голубые глаза имели утомленный вид, придавая их обладателю облик человека, прожившего длинную и отнюдь не счастливую жизнь. На его мужественном лице читалась тревога и решимость. Вдобавок к своим словам он жестом пригласил генералов к столу.
— Что случилось Нигаэль? — спросил Вондар, садясь рядом с удивительной красоты девушкой в белой рубашке без рукавов, с пышными русыми волосами и изумрудными глубокими глазами.
Нигаэль пригладил каштановую прядь, упавшую ему на лицо, глубоко вдохнул и начал:
— Я собрал вас в такой поспешности потому, что у нас всех возникли некоторые неприятности. Десять часов назад из одного храма паладинов на Криоре, находящегося под моим патронажем, поступил сигнал тревоги. Кто-то похитил последний восьмой ключ Армагеддона.
— Некоторые неприятности, — нервно ухмыльнулся Ксандор. — Предупредите меня, когда начнутся основные проблемы.
— Они начнутся по прохождении семи дней по исчислению Мироздания, — строгим голосом ответил Нигаэль. — Увы, мы потеряли несколько часов, пока я собирал вас с разных частей галактики.
— Было очень оригинально прятать такой важный предмет в каком-то несчастном храме на богом забытой планете, — фыркнул Ксандор, хлопнув в сердцах ладонью по столу.
— Ты ведь знаешь, что темный артефакт такой мощности невозможно пронести через границы Небесного Чертога. Ключ должны были отправить в церковь Оллориса во Внутренний Мир через неделю. Когда пропал первый ключ, я понял, что на свет явился Зверь и час Сатаниила пробил. Я отдал приказ о перевозе артефакта, но потребовалось время. И мы опоздали.
— Нигаэль. Тут Ксандор меня немного отвлек, — обратился к Избранному сидящий за столом напротив него человек в синей офицерской форме. — Можно чуть конкретнее? Что значит по исчислению Мироздания? Я не очень в этом разбираюсь.
— Странно слышать это от тебя, Акуан, ты ведь служил у моего отца дольше всех, — произнес Нигаэль повернувшись к спросившему. — Видишь ли, время в разных мирах идет по-своему. Когда у одних день, у других темная ночь, а на другой стороне планеты снова день. У всех свое летосчисление, свои календари. Но Мироздание не терпит случайностей и погрешностей, поэтому все его законы действуют в соответствии со своим внутренним, индивидуальным временем. И сейчас счетчик Конца запущен.
— Позвольте… — недоумевающим голосом произнес Ксандор. — Почему именно семь дней, а не тоже восемь, например, как ключей? Почему мы до сих пор живы, и как нам высчитывать, сколько там дней осталось?! Вряд ли по часам.
— Семь дней потому, что так записано в пророчестве. Семь дней потребуется на то, чтобы ключи накопили максимальную мощь, да и вообще многие события и явления Вселенной связаны с цифрой семь. Возможно, это всего-навсего совпадение, но в связи с последними событиями я был вынужден еще раз перелистать предание «О восьми ключах Армагеддона», выкованных Хозяином преисподней. Там говорилось о семи днях, по прошествии которых Верховный Темный Дух разрушения Армагеддон прольет на мир пламя мести Сатаниила. А что по поводу отсчета дней, то мы все предусмотрели, я выдам вам вот это, — с этими словами Нигаэль протянул руку, и в его ладони появилась небольшая светящаяся сфера с семью белыми кружочками внутри. Один кружок был почти наполовину черным.
— Эти круги будут отображать количество оставшихся до Конца дней, — пояснил Нигаэль. — А когда очередной день пройдет, они будут чернеть, вот как этот, — он указал на почерневший круг.
— Отлично! Теперь мы хоть будем знать, когда умрем! — с невеселой улыбкой подметил Ксандор. Сидящий справа от него Акуан возмутился поведению друга и толкнул его локтем в бок.
— Не стоит ударяться в панику, — произнес Нигаэль, не без усилия скрывающий собственное волнение. — Мы еще можем бороться. И да поглотит меня Небытие, если не будем.