Вечная месть
Шрифт:
— Он не обрадуется, если узнает… — Вернер потер обеими руками бритый затылок.
— Кто? — спросила Мария. — Узнает что?
— Ты отлично меня поняла. Ты сваливаешь, чтобы и дальше разнюхивать детали по делу Ольги, так? А шеф тебе приказал бросить это занятие.
— Я делаю именно то, что он сказал. Отправляюсь в отдел по борьбе с организованной преступностью, чтобы передать им кое-какие сведения. Такты прикроешь меня или нет?
В ответ на ее агрессивный тон Вернер лишь пожал плечами:
— Я справлюсь со всем и один.
Это здание ввергало Марию в депрессию всякий раз,
Когда-то у него имелось свое предназначение. Люди проводили тут весь рабочий день, ели в столовой, болтали друг с другом или обсуждали прибыль и рост заработной платы. Это огромное одноэтажное здание в Северной Альтоне некогда было предприятием. Небольшим. Скорее всего тут расположилось какое-то мелкое производство или что-то в этом роде. Но теперь это была унылая пустая коробка. Почти ни одного целого окна. Облупленные стены покрыты граффити. Полы скрывал густой слой пыли и кучи битого кирпича и мусора.
Мало похоже на любовное гнездышко.
Но именно сюда «низшее звено» гамбургской проституции приводило клиентов. Тут работали главным образом сидевшие на героине или еще каком-нибудь наркотике девицы, обслуживавшие клиентов по куда более низким ценам, чем их самые жалкие «коллеги» на Гербертштрассе и прочие шлюхи. Работавшие тут девицы вертелись как белки в колесе, чтобы оплатить свои недешевые пагубные привычки и набить кошельки сутенеров. И свидетельства их активной деятельности виднелись тут бледными пятнами: использованные кондомы валялись повсюду.
Ольга Неизвестная не была наркоманкой. Это совершенно точно выявили при вскрытии. Ольга была вынуждена торговать своим телом в этом мерзком грязном месте по совсем другим причинам.
Мария пересекла пустое пространство основной части здания и остановилась в паре метров от угла. По иронии судьбы здесь было чисто и пустынно. Команда криминалистов, обследовавшая место преступления, изъяла отсюда каждый обломок кирпича для исследования. Убийство произошло три месяца назад, но складывалось впечатление, что в этот конкретный угол приводившие сюда клиентов девушки умышленно не заходили. Возможно, считали его проклятым. Или думали, что тут водятся призраки. Здесь появился только один новый предмет: в углу сиротливо лежал маленький букетик увядших цветов. Кто-то положил его как печальное напоминание об отнятой в этом месте жизни.
Мария отлично помнила, как все выглядело, когда она пришла сюда впервые. Это воспоминание всегда возникало в ее мозгу четко и в деталях, словно было сфотографировано и заархивировано ее подсознанием. Ольга была некрупной девушкой. Хрупкая, субтильная, она лежала в этом углу, маленькая и жалкая. Ее кровь, смешавшись с пылью на полу, превратилась в мутную вязкую массу. Обычно Мария, в отличие от коллег-мужчин, старалась воспринимать место преступление отстраненно. Но это убийство почему-то ее задело. Она и сама толком не понимала, почему воспоминания об останках безымянной проститутки вызывали у нее бессонницу, но ей не единожды приходила в голову мысль, что это как-то связано с тем, что она сама едва не стала жертвой убийцы. А еще ее поражало, как жестоко Ольгу обманули. Как правило, большинство преступлений, которые вели полицейские из Комиссии по расследованию убийств, совершались в определенной среде: алкоголиков и наркоманов, воров и дилеров, ну и, конечно, проституток. Но эту девочку силой затащили в этот мир. И то, что казалось обещанием новой жизни на Западе, с нормальной работой и лучшим будущим, оказалось обманом. Ольга, или как там ее звали на самом деле, отдала свои деньги — наверняка все, что у нее было или что смогла собрать, — только для того, чтобы обречь себя на рабство, а в конечном итоге на отвратительную смерть в безвестности.
Мария, присев на корточки, осмотрела увядший букет. Не бог весть что, но все же кто-то обозначил место смерти человека, у которого было прошлое, были надежды и мечты. Кто-то достаточно неравнодушный, чтобы положить сюда цветы. И теперь Мария, после долгих расспросов, знала, кто это был.
Она выпрямилась, услышав разнесшийся эхом по помещению стук двери в дальнем конце здания и последовавший за этим стук каблуков.
11.10. Эппендорф, Гамбург
— Знаете, это идет вразрез со всеми правилами. — Доктор Минкс провел Фабеля в консультационный кабинет и махнул в сторону кожаного кресла, приглашая сесть. — Я имею в виду, что не в моих привычках предавать доверие пациентов, как вы, вероятно, поняли. — Минкс устроился в кресле напротив Фабеля и посмотрел на гаупткомиссара поверх очков. — В обычных обстоятельствах я бы не стал обсуждать состояние своего пациента без соответствующего ордера. Но фрау Драйер лично заверила меня, что дает полное согласие на то, чтобы я подробно рассказал вам о ее состоянии и лечении. Должен заметить, я чувствую себя в данной ситуации куда более неловко, чем, похоже, она.
— Я все понимаю, — сказал Фабель. Он почему-то ощущал странную беззащитность, сидя в кресле напротив этого чудаковатого маленького человечка в мятом костюме. Фабель сообразил, что находится на том самом месте, где обычно сидят пациенты доктора Минкса, оттого был немного не в своей тарелке. — И все-таки должен вам сказать, что не считаю Кристину Драйер виновной в чем-либо, кроме уничтожения ценных улик. Вряд ли мы станем выдвигать против нее обвинение, поскольку ее поступок явно вызван ее психическим состоянием.
— Тем не менее вы держите мою пациентку за решеткой, — заметил доктор Минкс.
— Ее сегодня выпустят, в этом я могу вас заверить. Однако ей предстоит полная психиатрическая экспертиза.
Минкс покачал головой:
— Кристина Драйер — моя пациентка, и я могу сказать, что она вполне способна жить в обществе. Ваш судебный психолог запросил у меня экспертное заключение. Я отослал его ей сегодня утром. Кстати, я был удивлен, узнав, что ваш судебный психолог — фрау доктор Экхардт.
— Вы знакомы с Сюзанной? — удивился Фабель.
— Судя по всему, не так хорошо, как вы, гаупткомиссар.
— Доктор Экхардт и я… — Фабель пытался подобрать слова и разозлился на себя за то, что краснеет. — Мы общаемся как в личном плане, так и в профессиональном.
— Понятно. Я знал Сюзанну Экхардт еще в Мюнхене. Читал ей лекции. Она была необычайно способной и умной студенткой. Уверен, она отличное приобретение для полиции Гамбурга.
— Так и есть… — Фабель сказал Сюзанне, что собирается поговорить с Минксом, и теперь удивлялся, почему она не сказала ему о знакомстве с маленьким доктором. — Вообще-то она работает в Институте судебной медицины здесь, в Эппендорфе. Сюзанна — главный консультант Комиссии по расследованию убийств.