Вечная молодость
Шрифт:
Какое-то мгновение она смотрит вслед своим друзьям, вскоре ей становится понятно, что никто из них не обернется и что она должна поторопиться, если не хочет одна идти домой. Она поспешно поднимает лук и бежит несколько шагов, пока не догоняет остальных Купидов.
Глава 7
Обратно в интернат мы едем на электричке. Она пустая, за исключением нескольких рабочих, которые едут на работу в ночную смену. Промышленники на них не
Сай сидит напротив меня, положив ноги в сапогах на мое сиденье. Они пахнут грязью и чем-то, что указывает на то, что он чертовски много времени провел на улице. С тех пор, как Купиды нашли нашу квитанцию, он не перестает улыбаться и насмехаться над ними.
– Представляю, как они стоят по колено в снегу и желают нам всяких гадостей, - смеясь, говорит он.
Я тоже непроизвольно улыбаюсь. Ощущения такие же чудные, как во время езды на машине.
– Не думаю, что в Москве в это время идет снег.
Я бросаю взгляд из окна и рассматриваю свое расплывчатое отражение. Гладкие черные волосы до плеч, светлые глаза. Я пытаюсь смотреть сквозь себя на окрестности. Мы оставили Хайворт позади и уже находимся в Оксфорде, где проезжаем мимо начальной школы, которая выглядит как старый замок. Главный вход обрамляют огромные дубы, чьи тяжелые зеленые ветви в некоторых местах почти достигают земли.
– Ты любишь природу, - вдруг говорит Сай. Его ухмылка превращается в улыбку.
Я нахмуриваю брови.
– Потому что я смотрю из окна?
Он пожимает плечами.
– К тому же, ты ухаживаешь за животными.
– Н-да, попалась.
– Я все еще раздосадована тем, что он, по всей видимости, все время наблюдал за мной в то время, как я думала, что нахожусь на территории интерната инкогнито.
– А ты кто?
– спрашиваю я.
– Я откуда-то тебя знаю, но...
– Я учу детей с восьмого по десятый класс игре в крикет.
– Снова эта ухмылка.
Я перебираю в памяти.
Жаркий день, я верхом на Хейзел. Она была строптива и все время пыталась меня сбросить. На спортивной площадке было несколько мальчишек.
– Красивая кобылка, - крикнул один из них...
– Красивая кобылка?
– возмущенно спросила я Сая.
– Я имел в виду твою лошадь, - смеясь, отвечает он.
– Ну, конечно.
– Я снова отворачиваюсь к окну. Мы почти на месте. Я не собираюсь долго оставаться в Оксфорде. Мне надо только быстро упаковать немного вещей, затем я покину интернат. Как ни странно, я была немного взволнована. Может быть, из-за того, что я уже так долго не покидала Лондон. Может быть, дело было во вчерашних стычках с Купидами. Даже, если бы я не была созерцателем, они бы вызывали у меня отвращение. Мертвенно-бледная кожа, пустые глаза, их разнюхивания. Множество бед, которые они творят. Днем они практически слепые, зато ночью очень опасны. Я встречала родителей, которые из-за них потеряли своих детей и день за днем, год за годом надеялись, что их сын или дочь когда-нибудь вернутся. Но они никогда не вернутся, а виноват в этом всегда будет созерцатель.
– Итак, - Сай прерывает мои мысли. Он откидывается на сиденье назад и скрещивает руки за головой. Его черное одеяние натягивается на мускулистой груди. Я обнаруживаю, наполовину скрытый вырезом, коричневый ремешок цепочки.
– Вернемся к теме. Как нам быстро попасть в Лиссабон, чтобы перехватить там Пейшенс? Про аэропорт можно забыть, слишком велика опасность столкнуться там с Купидами.
Из кармана моей куртки я достаю приобретение, которое сделала в то время, пока Сай покупал в аэропорту билет до Москвы. Я показываю ему билет на поезд.
– Скорому поезду не понадобится и пяти часов.
Сай смотрит на билет, затем медленно кивает.
– Ты хочешь...
– Он покашливает и выпрямляется.
– Да, поезд. Хорошая идея. На поезде ты, по всей вероятности, быстрее окажешься там, чем они.
– Да, ты прав.
– Я разъединяю оба билета, чтобы он увидел, что я намереваюсь взять его с собой.
– И ты, вероятно, тоже.
Сай внимательно смотрит на билеты, выражение его лица снова становится самоуверенным.
– Если думаешь, что я буду таскать твои чемоданы, то ты сильно ошибаешься.
Глава 8
Мы выезжаем из Сент–Панкрас Интернационал, огромного вокзала в сердце столицы. Здесь всё из стекла и стали, всё блестит, повсюду отражаются наши тела. Огромные прожекторы заботятся о том, чтобы в здании выглядело так, как будто снаружи светит солнце. В Лондоне в основном тепло, но небо часто серое, затянутое тучами, как в преддверии грозы. Раньше здесь почти каждый день шел дождь. Мне трудно это представить, ведь здесь, даже осенью и зимой, не бывает слишком много дождей.
Сай идет рядом со мной к железнодорожным путям, с удивлением оборачиваясь вокруг. Также, как и я, он привык к сравнительно спокойной интернатской жизни, к старинным постройкам и большим участкам зеленых насаждений. Я не особо удивляюсь, в конце концов я ведь уже была здесь, чтобы купить билеты. Благодаря микрочипам под нашей кожей, нам не составляло труда организовать эту поездку.
Коды регистрации выдают нас не за рабочих, они причисляют нас к промышленникам, поэтому нам разрешено покидать город. Это делается для защиты детей, а не для нашей роскоши. Мы, можно сказать, что-то между теми и другими. Мы не живем в рабочих кварталах. У нас есть счета, личность, которая не позволяет поставить на нас клеймо прокаженных, но несмотря на это, наши права распространяются лишь настолько, насколько позволяют наши работодатели, родители наших подопечных. Отец Пейшенс щедрый. Для своей дочери он делает все, что можно купить за деньги.
Я встаю в конец очереди, ведущей вверх на перрон. Мали взволнованно задирает нос и обнюхивает все кругом. Все эти впечатления непривычны не только для Сая и меня.
– Тихо, - говорю я, почесывая ей между ушами. Я не знаю, можно ли мне взять собаку с собой в поезд. В электричке это разрешено, надеюсь, что и сейчас не будет проблем.
Сзади нас все больше людей встают в очередь. Они пахнут сиренью и нарциссами, амброй и мускусом. Никто здесь не пахнет просто человеком. Я спрашиваю себя, выделяемся ли мы из толпы и незаметно принюхиваюсь в сторону Сая. Пихта, земля и что-то еще, напоминающее мне ветер.