Вечная тайна лабиринта
Шрифт:
Весной 1591 года такие слова звучали, пожалуй, не так уж старомодно — все эти сотни роз, и разноцветные фиалки, и никаких вам пряных трав. Но вскоре предстояло кануть в небытие не только аллегорическим значениям цветов, но и им самим. Еще пятьюдесятью годами раньше отец Елизаветы Генрих VIII устроил куда более современный лабиринт-загадку в своем новом, ныне разрушенном Нонсачском дворце. Посетитель тех лет так описывал этот лабиринт: «Вы попадаете на извилистую тропу и становитесь заложником его коварных уловок» — стены, выращенные из кустарника, были так высоки, что заглянуть за них было невозможно. Это был лабиринт будущего, но Генрих, как обычно, опережал время.
Теобальдский «садовник», кажется, не упомянул богиню Венеру в своей речи о Добродетелях и Грациях — возможно, из уважения к королеве-девственнице. (Полвека спустя статую и лабиринт не обошла стороной армия воинствующих пуритан под предводительством Оливера Кромвеля, которая 15 апреля 1643 года разрушила сад — да и дом вместе
К началу XVII века стенам некоторых лабиринтов позволено было становиться выше и толще, цветущие растения заменил кустарник, а к разветвляющимся тропинкам добавился элемент выбора. В некоторых частях Германии новый лабиринт назвали irrgarten— «сад ошибок». (В одном из своих рассказов Хорхе Луис Борхес, аргентинский писатель XX века, называет такой лабиринт «Садом расходящихся тропок».) Однако лабиринт так и не заменил собой узел. Загадочные садовые путаницы лабиринтов пошли своим путем, а петляющие, «узловые» клумбы — своим. Такие клумбы и по сей день остаются основополагающим, элегантным (хотя и немного старомодным) элементом традиционных садов и парков во всем мире, и иногда их даже называют лабиринтом. А в последние годы среди таких клумб наблюдается удивительное разнообразие. Например, в саду позади Дублинского замка находится огромный каменный узел, спроектированный дизайнером по имени Ана Долан и символизирующий свернувшихся в клубок угрей — в память о темном пруде, который когда-то находился на этом месте и от которого получил свое название Дублин. Только когда поворачивается выключатель и загораются красные глаза угрей, становится понятно, что на самом деле этот узел — посадочная площадка для вертолета.
Популярность нового садового лабиринта росла с каждым днем. Некоторые особенно успешные образцы становились предметом зависти и подражания. Говорили, будто Генрих VIII построил себе замок Нонсач и обнес его садами исключительно для того, чтобы перещеголять своего французского соперника Франциска I с его замком в Фонтенбло. Кардинал Вулси предположительно построил первую часть Хэмптон-Корта после того, как увидел сад лабиринтов архиепископа Руанского в Гайоне. Лабиринты строили могущественнейшие люди Европы. По велению императора Испании Карла v был устроен лабиринт с выложенными плитами дорожками в замке Алькасар в Севилье, а рядом с ним — путаница из живой изгороди. Даже папа — Клемент х — дал лабиринтам свое неофициальное благословение. Поговаривали, будто понтифик любил сидеть на балконе в своем имении в Альтиери и наблюдать за тем, как играет в лабиринте прислуга. После того как был обезглавлен король Англии Карл I, пуритане составили инвентарную опись изъятого у монарха имущества, в которой, в частности, числился и лабиринт из «совсем юных деревьев» в Уимблдоне — собственности, приобретенной королем у Сесилов, горячих поклонников лабиринтов, которым принадлежал парк Теобальде. А в более ранние времена, согласно садовому историку Робину Уолл и, с лабиринтами имел дело сам Леонардо да Винчи. В его записных книжках 1490-х годов в списке ближайших дел дважды появляется загадочная запись: «Починить лабиринт».
Впрочем, не только государи и князи церкви оказались подвержены лабиринтному «буму». Просто богатые люди тоже начали строить в своих садах путаницы. Их интерес к лабиринтам подстегивали не только рассказы о том, что там устраивает у себя в садах знать, но еще и книги. Книгопечатание появилось не так давно, и книги по архитектуре и дизайну пользовались огромной популярностью. Андреа Палладио мог остаться архитектором-новатором, известным лишь в пределах области Венето, но он опубликовал планы и чертежи своих великолепных загородных домов и стал не только самым влиятельным архитектором своего времени, но и одним из самых широко копируемых архитекторов Запада. Первые образцы новых садовых лабиринтов появились немедленно, едва печатные книги стали по-настоящему легкодоступны. В Венеции, Голландии и других центрах книгопечатания появлялись богато иллюстрированные и искусно сделанные фолианты, в которых были изображены сады — новые сады — и рассказывалось, как такие сады устроить и какие растения подойдут для них больше всего. Благодаря книгам новаторы и популяризаторы — такие, как Томас Хилл, Андре Молле (выходец из знаменитой французской семьи садоводов) и Ян (или Ханс) Вредеман де Врис, — находили читающих любителей садоводства по всей Европе. Творения де Вриса обнаруживались не только в его родной Голландии, но также и в Праге, и в Гамбурге, и в Гейдельберге, и даже в Версале. Его стиль был по-настоящему интернационален. Молле, который разработал план лабиринтов для английского короля Карла I, стал королевским садовником Швеции при дворе королевы Кристины, а также опубликовал несколько проектов лабиринтов — как затейливых, так и более традиционных. И те и другие копировались повсюду.
Неизвестно, почему в XVI и XVII веках владельцы фермы Троя в Оксфордшире решили дополнить свой сад лабиринтом — пускай и торфяным; или почему богатая семья квакеров из Саффрон-Уолдена задумала вырастить лабиринт-путаницу из живой изгороди в своем саду, находящемся в нескольких шагах от знаменитого городского торфяного лабиринта, или почему в Барселоне растет «Эль Лаберинто», кипарисовый лабиринт конца xviii века. Но очень вероятно, что образчики всех этих лабиринтов были почерпнуты в книгах, а не передавались из поколения в поколение как древняя традиция.
Из первоначальных образцов садовых лабиринтов мало что сохранилось. Может быть, потому, что своим существованием лабиринты из живой изгороди были обязаны моде, или в силу их обыденности, то ли из-за того, что в дело постоянно вмешивались революции и войны, а может, просто из-за того, что растения — такие хрупкие и недолговечные, а опытных садовников — сколько хочешь. На вилле Пизани у реки Бренты рядом с Венецией находится лабиринт из живой изгороди — пожалуй, в Италии нет другого лабиринта, который сохранился бы так же хорошо и пользовался бы такой популярностью.
Садовый лабиринт на вилле Пизани у реки Бренты, рядом с Венецией
Он был построен в 1720-х годах для венецианского дожа по чертежам, опубликованным почти семьюдесятью годами раньше. Он состоит из почти четырех миль извилистых дорожек, а в центре возвышается круглая каменная башня, увенчанная статуей Минервы, богини мудрости. Наверх ведет внешняя лестница: те, кому посчастливится добраться до цели, могут взобраться по ней на башню и наблюдать, как мучительно ищут правильную дорогу те, кто еще остался внизу, в лабиринте. Башня со статуей Минервы, возможно, олицетворяет триумф мудрости над глупостью (все эти неверные повороты), а впрочем, мудрость мало помогает в прохождении лабиринта, если, конечно, не называть мудростью умение учиться на ошибках. Минерва была также богиней изобретательства — еще один отголосок имени Дедала — и, возможно, именно поэтому здесь стоит ее статуя.
Лабиринт Пизани — всего лишь маленький уголок огромного сада, где среди прочего есть даже декоративный канал. Сад много раз перестраивали и достраивали, и, возможно, лабиринт уцелел как раз благодаря своей солидной каменной башне. Одно из переустройств организовал итальянский наместник Наполеона, живший на вилле после завоевания Венеции французским императором. Несмотря ни на что, лабиринт Пизани остался на прежнем месте, чего нельзя сказать о большинстве других. Существуют предположения, что некоторые садовые лабиринты были украшены «Домами Дедала» — деревянными домиками, чья богатая внутренняя отделка напоминала, видимо, хаотичные архитектурные эскизы М.К. Эшера или миниатюрные версии библиотеки-лабиринта из экранизации романа Умберто Эко «Имя розы». «Дома Дедала» могли служить убежищем для влюбленных и местом тайных свиданий, но все это — лишь догадки, поскольку, если даже они когда-нибудь и существовали, никто никогда не описывал этих домов подробно, и ни одной зарисовки до нас тоже не дошло. Исходя из достоверных фактов, приземистая башенка лабиринта на вилле Пизани (на рисунках XVIII века она выглядит выше, чем в действительности) остается настоящей редкостью.
В Германии, недалеко от Ганновера, в садах Херрен-хаузена находится на удивление хорошо сохранившийся восьмигранный лабиринт XVII века. Почти 75 футов в ширину, он был построен вскоре после 1666 года и перестроен в 1937-м и еще раз — в 1970-х. Спроектированный помощником архитектора Ле Нотра (создателя Версаля), он сохранился почему-то лучше, чем его возможные французские прототипы. Если говорить исключительно о количестве, то голландцы были, пожалуй, самыми одержимыми строителями лабиринтов в XVI–XVIII веках. Садовые лабиринты — doolhofs, сады-путаницы — были здесь буквально повсюду: в садах буржуа, загородных имениях и королевских дворцах. В Амстердаме находилось два лабиринта, которые были даже открыты для посещения, — Oude Doolhof и Nieuwe Doolhof (Старый и Новый лабиринты). Но ни одного из всех этих лабиринтов — ни публичного, ни частного — не сохранилось. Помимо того что они были крайне привлекательны для богатой садовой традиции Голландии, doolhofs имели здесь к тому же крайне скверную репутацию. Один из них, в замке Миддахтен, владелец вынужден был закрыть, поскольку лабиринт превратили в «место проведения тайных любовных встреч». Голландский поэт XVII века Яков Катс писал: