Вечная вдова
Шрифт:
Но что может лорд Тьюри? Разве он смеет идти наперекор своему королю?
При этой мысли Анна едва заметно усмехнулась: лишь одна особа во всем королевстве могла перечить Его Величеству и делала это каждый день. Она сама. Никто другой не имел смелости возразить ему. А этому красавцу Вильяму Тьюри приходилось лишь улыбаться и приносить Генриху поклон за поклоном. Должно быть, он чувствует себя оскорбленным и униженным: король так нахально и так открыто раздевает взглядом его жену! Но разве она, Анна, унижена и оскорблена не меньше? Ее супруг разглядывает другую женщину на глазах у всего двора!
Сам Генрих знал: Анна выглядит спокойной и даже ласковой, но, едва они уединятся в королевских
Вильям не знал, что чувствовать: он понимал, что оказался при королевском дворе, лишь благодаря красоте Бригиды, и это оскорбляло его мужское достоинство. Ни умом, ни смелостью, ни заслугами он эту честь не заслужил, но, стоило Его Величеству увидеть Бригиду, как Вильяма тотчас призвали ко двору, без возможности вежливо отказаться. Похотливый взгляд короля, устремленный на Бригиду, также заставлял Вильяма понимать, зачем ей было приказано прибыть в Гринвич: чтобы греть постель короля, а это значит, что это будет происходить прямо перед его, Вильяма, глазами, и он будет рогоносцем, смиренно носящим это унизительное звание и не смеющим сказать ни слова возмущения. Но возможности, вдруг открывшиеся ему, делали королевский двор привлекательным и даже желанным местом, и Вильям стремился доказать королю свои значимость и ценность.
И лишь Бригида, не понимающая, зачем она здесь, что королю от нее нужно и когда ей будет позволено вернуться домой, к ее детям, чувствовала, что вот-вот разрыдается от горькости своего положения. Сотни глаз рассматривали ее, словно она была неведомой зверюшкой, и эти взгляды жгли ее нежную кожу. Однако, несмотря на такой странный насмешливый прием, Бригида нашла в себе силы гордо поднять голову и показать всем насмешникам, что их улыбки были ей совершенно равнодушны. И она не лукавила: ее мысли были в Лейккасл, с ее детьми, а эти незнакомые ей лица… Разве они имеют хоть какое-то значение, а их мнение хоть какой-то вес? Она хочет вернуться домой, к своим детям! Только о них она думает! Король желает видеть ее на балу? Увидит! Она сделает все, лишь бы он поскорее позволил ей вернуться домой. Пусть Вильям делает карьеру и получает желаемые титулы, но ее место рядом со Стефаном и Екатериной, а не в этом огромном роскошном, полном зависти и интриг дворце.
– Нам не нужен отдых, Ваше Величество. Танцевать на Вашем балу и иметь удовольствие видеть Вас танцующей – небесное блаженство, – вдруг заявил Вильям, повернув голову к королеве. Он инстинктивно понимал, что ему следует уделить все свое внимание королевской паре, поэтому не расточал свои взгляды на окружающих.
– Говорите за себя, сэр. Думаю, у вашей супруги имеется другое мнение, – со стальной ноткой в голосе сказала на это Анна, почувствовав к молодому Тьюри некоторую неприязнь.
«Лизоблюд готов на все, лишь бы доставить королю удовольствие! Даже танцевать на истощенном долгой дорогой теле своей жены. А она, того и гляди, упадет без чувств прямо перед всем двором» – подумала Анна, и ее сердце дрогнуло от жалости к леди Тьюри.
– Конечно ты права, Анна, конечно, права, моя королева! – вдруг громогласно воскликнул Генрих и нетерпеливо махнул рукой, приказывая Тьюри скрыться с глаз. – Вас отведут в ваши покои, где вы сможете отдохнуть и прийти в себя, но завтра вы приступите к своим обязанностям. – Он улыбнулся Бригиде. – А вы, прекрасная леди, выпейте вина. Оно придаст вам сил и согреет вас лучше любого мужчины.
Придворные встрепенулись: какой откровенный флирт! Генрих уже давно не флиртовал так открыто и так безбожно! В последний раз его видели таким еще в то время, когда он был женат на Екатерине Арагонской, а мисс Анна Болейн только прибыла ко двору в качестве ее фрейлины.
– Вы очень добры ко мне, Ваше Величество, – едва слышно ответила Бригида: новый приказ короля принес ей некоторое облегчение и радость, ведь теперь ей не нужно было ломать себя и танцевать, в то время как она готова была рыдать от душевной боли и физической усталости.
Уже через мгновение к супругам Тьюри подошел один из слуг и увел их за собой. Король довольно потер руки, приказал принести ему кубок вина, поцеловал ладонь своей супруги и тотчас покинул зал.
– Альенора! Ты нужна мне! Прямо сейчас! – настойчиво обратилась Анна к своей фрейлине.
Королева все еще улыбалась, но Альенора отчетливо видела, что скрывалось за этой ее улыбкой. Коротко попрощавшись с лордом Уолшем, мисс Нортон последовала за своей королевой в ее покои.
Едва королева и ее фрейлина скрылись за широкими украшенными дверями, ведущими вон из тронного зала, придворные тотчас наполнили его высокие своды громким шепотом и приглушенным смехом.
Глава 7
– Вина! – приказала Анна находящейся в ее покоях служанке, которая вытирала пыль с большого каменного камина. – Вина мне и мисс Нортон!
Служанка прекратила свое занятие, сделала быстрый реверанс и поспешно вышла из комнаты, за вином для своей королевы и ее любимой фрейлины.
– Присаживайся, Альенора. – Анна махнула рукой в сторону кресла, а сама подошла к окну и встала к девушке спиной. – Насколько я поняла по твоей счастливой улыбке, эти провинциалы Тьюри тебе знакомы, – утвердительным тоном сказала она.
Голос королевы был прохладным и полным стали, поэтому мисс Нортон не обманули нарочно спокойные фразы Анны. Альенора слишком хорошо знала свою королеву и понимала, что та была разгневана. Но на кого и на что? Хотя, все ясно, как день: Анне не было известно о том, что Тьюри были приглашены ко двору. Должно быть, это король пригласил их, даже не спросив у своей супруги, нуждается ли она в новой фрейлине. Как это унизительно! Как это гадко со стороны Генриха!
– Ваша правда, Ваше Величество: Вильям и Бригида Тьюри знакомы мне уже с давних пор, – осторожно ответила Альенора, исполняя данный ей приказ. Сев в кресло, она продолжила: – Леди Тьюри и я близкие подруги, Моя Леди. Мы знакомы с ней с самого детства.
– Близкие подруги? – Анна обернулась к Альеноре, и та увидела на лице королевы заинтересованную улыбку.
«Нужно ли было говорить об этом? А что, если Бригида своим робким и довольно смешным поведением не пришлась Анне по душе? – вдруг пронеслось в разуме мисс Нортон, но она тотчас откинула эти мысли: – Да, нужно было: моя дружба с Бригидой не является чем-то опасным или позорным, к тому же Бригида – сам ангел на Земле, чем она смогла или может не угодить Анне? Да и ведь от королевы ничего не скрыть: не я, так кто-то другой шепнул бы ей об этом, и это бросило бы на меня тень».
– Именно так, Моя Леди, – спокойно улыбнулась Альенора в ответ королеве.
– И что же она… Бригида, кажется? Что представляет из себя твоя подруга? – Анна отошла от окна и также присела в кресло, напротив Альеноры. Ее голова была склонена набок – знак того, что она была весьма заинтересована в данной беседе.
– Бригида – чистая душа, верная Ваша подданая, любящая супруга и заботливая мать… – начала Альенора.
– Мать? У нее ребенок? – перебила Анна свою фрейлину.
– Бригида – мать двоих детей, Моя Леди, – ответила мисс Нортон, вдруг почувствовав в Анне грозу. Грозу и неприязнь к Бригиде.