Вечная Война. Пехотинец

Винокуров Юрий

Я постучал по нашей «спальной» капсуле, где залегла Овца.

* * *

Полчаса назад в расположение части заявился молодой и борзый Кадет ВР221.А3.678147«Фант». Тот самый, который сначала бил меня ногой в лицо, а потом был уменьшен в размере мечом Клоуна. И «с порога» наехал на Овцу, пытаясь отобрать у нее свою винтовку. Овца винтовку не отдавала. Кадет попытался применить силу. Но мы с Клоуном этого не допустили.

Он орал, что мы все трупы, если не отдадим его имущество. Как будто мы и без этого не знаем. И винтовка к этому очевидному факту не имеет совершенно никакого отношения.

А винтовку мы ему не отдадим. Имеем на это право. Нам Сержант это подтвердил. После того, как проорался, когда мы целые и почти невредимые прискакали на свою Базу. Видно было, как чесались у него руки свернуть нам шею. Но, видимо, про поговорку «Победителей не судят» он отдаленно слышал, хотя и не был с ней полностью согласен. Но мы победили. Во-многом, благодаря нам. И это факт. Хотя, если честно, он бы точно нас прибил, без всяких поговорок, если бы не наш лейтенант. Лейтенант Тор выразил нам благодарность и, даже, похлопал по плечу.

Про винтовку Сержант сказал, что вообще-то так обычно не делается, но боевые трофеи– дело святое! Даже на учебном Полигоне. Никто не заставлял Кадета тащить такую дорогую вещь в бой, а тем более, так бездарно ее терять! Бегло ее осмотрев, он сказал, что такую модель у нас на Базе заказать нельзя. В смысле, можно все, но не с нашими финансовыми возможностями. Так, что обращаться с ней нужно осторожно. Обычно личные вещи – броня и оружие, если они переживают своего владельца в исправном состоянии, можно выкупить у «мусорщиков». Точнее, Группы Техподдержки и Благоустройства Полигона. Которые, после каждого боя, наводят здесь порядок. Но случаются нюансы.

Наша группа еще не вернулась с реинкарнации, поэтому мы сидели втроем. Точнее, после доктора Нобеля, который «шлифанул» наши тушки от порезов и ссадин, мы с Клоуном лежали в ожидании обеда. А Овца чистила свою прелесть. Можно было просто положить оружие в свой ящик, и к следующей миссии оно бы вернулось чистым и красивым, но Овца решила все сделать сама. За этим занятием ее и застал бешеный Кадет. А она залезла с ружьем в капсулу и заблокировала крышку. А я выступил в роли переговорщика между молодым Принцем и Принцессой-в-Гробу-Хрустальном.

* * *

Крыша «гроба» открылась. Сначала оттуда выглянул ствол винтовки, затем осторожно выбралась Овца.

При виде дорогого сердцу оружия, Кадет взвыл и снова потянул свои ручонки. Но был вежливо оттянут в сторону Клоуном.

– Да, что ж вы за люди-то такие! – Кадет уже почти плакал. – Мне ж она реально от бабушки досталась!

– Врет! – безапелляционно заявил его держащий за шкирку Клоун. – «Двадцатьпятки» лет двадцать всего в Армии!

– У меня очень молодая бабушка! – не сдавался Кадет.

–

Все мы молодые! – возразил Клоун. – Каждый день заново рождаемся!

– Да, нет же! – из глаз Кадета реально потекли слезы. – Она на поступление мне ее подарила! И сказала, чтобы берег ее, как эту… «Зеницу ока»! … Вот! Правда я не знаю, что это.

– Сочувствую, – Клоун был непреклонен.

– Она ж меня к себе не возьмет! Она… Она… – Кадет уселся на пол и начал яростно тереть глаза.

– А кто у нас бабушка? – тут уже заинтересовался я.

– Бабушка полковник… – шмыгнул носом Кадет. – 136-й полк 3-й Армии…

– Гадюка? – у Клоуна брови поползли вверх.

– Д-да! – всхлипывал Кадет.

– Десантура?! – не унимался Клоун.

– Да-а-а-а! – всхлипы становились все громче.

– Офигеть! – резюмировал Клоун.

– Что офигеть? – я непонимающе посмотрел на него. Клоун находился в глубокой задумчивости. Что для него было очень несвойственно. Выглядело пугающе.

– Отойдем на минутку! – он взял меня под локоть. Обернулся к Кадету. – Овцу не трожь! Понял?

Кадет покорно кивнул, а мы отошли к шкафчикам. Я вопросительно уставился на него.

– И что это сейчас было?

Мой вопрос его смутил.

– Тут такое дело, – Клоун почесал лысую башку. – В общем, я служил в десанте. У Гадюки. Я вспомнил.

Я невольно улыбнулся.

– Серьезно? Десантура? Голубые береты, купание в фонтанах и вот это вот все?

– Почему голубые? – удивился Клоун. – Черные!

– Так черные у морпехов же, не?

– У кого?

– Ну, у морской пехоты!

– А что это за пехота такая?

– А, проехали! – я махнул рукой, но все же не удержался. – А вы бутылки об головы разбивали?

Клоун уже смотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Как же ее разбить – она же пластиковая!

– Кто ж его посадит – он же памятник… – пробормотал я себе под нос. И удивился.

– Чего?

– Да ничего, забей! – странные обрывки мыслей из прошлой жизни посещали меня с раздражающей регулярностью. Я тряхнул головой. – И что мы с этого будем иметь?

– Тут такое дело, – опять заладил Клоун. – После учебки «покупатели» приедут.

– И? – такой жаргон мне был откуда-то знаком.

– Ну… Такое дело, – Клоун, невиданное дело, похоже, засмущался. – Я хочу обратно в десант! Вот!

– У меня к тебя два вопроса. Что ты конкретно вспомнил? За что тебя «переформатировали»? – я загибал пальцы рук. – О! Еще третий! Почему ты думаешь, что тебя возьмут обратно? Я дико извиняюсь, но скорее всего, ты где-то знатно накосячил!

Клоун яростно чесал лысину. У меня появилось опасение, что он ее протрет до мозга.

– Да, немногое. В основном, бои. И подразделение, где служил. И, знаешь, что? – он испуганно посмотрел на меня. – По-моему, я был Сержантом!