Вечная жизнь
Шрифт:
— Ты знаешь, что это за камень? — спросила Анна.
— Да, конечно, — быстро ответила Нелл. — Это...
Молчание. Молчание. Молчание. Тик-так, тик-так...
— Содалит? — наугад предположила я.
Нелл посмотрела на меня глазами, полными яда.
— Правильно, правильно, содалит!
— Да, — сказала Анна. — Каковы его свойства?
Нелл снова помолчала. У меня до сих пор в голове была настоящая каша из списков минералов, кристаллов, драгоценных камней, металлов, масел, трав, звезд, элементов, животных, растений и прочих бла-бла-бла, которыми меня тут пичкали. Честно признаюсь, что выучила, дай Бог, полпроцента всего, чего они хотели в меня вложить. Но Нелл жила тут уже несколько лет. И сама напросилась на это занятие.
Она мило улыбнулась и очаровательно зарделась, ища ответ. Потом стрельнула глазами в сторону Рейна, словно надеялась, что он бросится ей на помощь.
Но Рейн не поднимал головы, продолжая вертеть в пальцах свой гелиотроп. Он вырезал целые деревни. Я видела тела людей, убитых его ватагой. Его отец убил моего отца. Его брат убил мою мать и брата. Его отец убил всех остальных, кроме меня. И вот теперь этот человек сидит в нескольких футах от меня, и я до сих пор помню вкус его губ, тяжесть его тела, вжимавшего меня в душистое сено, тепло его кожи под моими пальцами. Слишком много реальностей для одной меня.
— Настасья? — повернулась ко мне Анна. — Тебя избрал лунный камень. Каковы его свойства?
Нелл было стыдно, но она старалась не подавать виду.
Выбросив из головы мысли о Рейне, я попыталась сосредоточиться на настоящем и собрать воедино все свои скудные познания о лунном камне.
Хм-м, начнем с начала. Гладкий. Белесый. Я посмотрела на зажатый в моей руке камень. Он был тяжелый и теплый. Просто глупо, до чего он мне нравился. Наверное, моя мать точно также любила свой камень?
— Его всегда шлифуют в форме кабошона, чтобы сделать более заметным эффект кошачьего глаза, — медленно проговорила я. — И очень редко гранят.
— Правильно. Что еще?
Я не имела ни малейшего представления о химическом составе камня, о его происхождении и даже месторождении. Откуда он? Из Цейлона? Как сапфир? Хм-м...
— Он связан с луной, — вспомнила я, и вдруг слова пришли сами собой. — Считается, что его кошачий глаз растет или уменьшается в течение лунного цикла.
— Что еще?
Вот пристала. У меня в голове вихрем кружились разрозненные обрывки фактов и цифр. Я почувствовала тяжесть камня в ладони и опустила глаза. «Расскажи мне свои тайны, — попросила я. — Расскажи, почему ты мой».
— Из всех камней он более других считается женским камнем. — Клянусь, что понятия не имею, откуда я вытащила эти сведения! — Лунный камень издавна использовался для оживления и привлечения женской энергетики — в особенности во время сна и интуитивного озарения. — Я закрыла глаза, чтобы позволить мыслям поровнее выстроиться у меня в голове. — Он позволяет сбалансировать мужскую и женскую энергию, помогает в исцелении болезней, особенно женских, связанных с циклами и деторождением. Усиливает интуицию. И еще помогает в прорицании. Например, если вы будете держать при себе лунный камень во время гадания на воде или при помощи кристалла, он может прояснить видения!
«Кстати, это интересно, — подумала я. — Надо запомнить».
— И еще он... соединяет влюбленных, расставшихся в гневе. — Где, черт возьми, я это вычитала? Надеюсь, это факт, а не моя собственная выдумка. — Защищает путешествующих по воде. Помогает принимать решения. — Теперь я уже не понимала, о чем говорю, поэтому заткнулась и открыла глаза.
Анна улыбнулась мне.
— Очень хорошо, Настасья. Ты уже работала с лунным камнем раньше? Я вижу, что он великолепно тебе подходит.
— Нет, никогда. То есть не работала.
— Ой, а у меня вопрос про содалит, — воскликнула Нелл, которой, видимо, не терпелось поскорее отвлечь внимание от меня. Она мелодично рассмеялась.
Черт возьми, почему лунный камень не достался Нелл? Она была в тысячу раз женственнее меня.
— Скажите, он может привлечь любовь?
— Нет, его сила не в этом, — мягко ответила Анна. — Он помогает прояснить мысли, понять собственные желания. Помогает избавиться от бремени старых чувств гнева, вины и страха, чтобы лучше видеть свой путь.
— Он предназначен для людей, склонных преувеличивать свои чувства, — подсказал Чарли.
У Нелл вытянулось лицо, а я напустила на себя самый равнодушный вид, и злобно захихикала про себя.
— Он помогает избавиться от заблуждений и иллюзий, — продолжала Анна, — открывает правду и придает своему обладателю уверенность в себе.
Нелл ничего не сказала.
— А теперь давайте постараемся зарядить наши камни своей энергией, своими вибрациями, — сказала Анна. — Каждый кристалл и камень обладает собственным характером и предназначением. Работа в согласии с ними может пробудить очень большие силы. Работа против них — не только бесполезна, но может быть очень опасна. Поэтому сейчас мы сядем в круг, настроимся на свои камни и посмотрим, куда они нас приведут.
Анна поставила на стол небольшую серебряную чашу, наполненную морской солью.
— Положите ваши камни сюда, — велела она. — Камни впитывают энергию всего окружающего, хранят в себе энергетику прежних владельцев, остатки заклинаний, для которых их использовали. Прежде чем работать с ними, их нужно очистить.
Затем она взяла открытую пачку соли и обошла небольшой круг, рассыпая соль на пол. Я подумала про себя, что бессмертные и прочие чародеи, должно быть, поддерживают на плаву всю мировую соляную промышленность.
Кругу Анны получился настолько безупречным, словно она чертила его по циркулю. Мы все прошли через «дверь» и расселись внутри. Я искренне надеялась, что мы не будем заниматься ничем большим и сложным. Нервы мои и без того были на пределе, и я абсолютно, решительно и категорически не могла выдержать никаких новых видений или воспоминаний.
С другой стороны, в глубине души я понимала, что большую и самую страшную часть этих воспоминаний мне уже показали. То, что я подавляла на протяжении столетий, было извлечено из памяти и вытащено на свет. В моем шкафу осталось не так много скелетов. И все-таки мне полагалась передышка. Что будет, если я вот сейчас встану и перешагну через соляную линию? Голова взорвется? Комната вспыхнет, как костер? Нет, правда — что?