Вечная жизнь
Шрифт:
Я вспомнила, как Рейн однажды сказал, что на пути тьмы можно найти лишь безумие и бесконечную боль.
— С тех пор он каждый день ведет эту тяжелую битву, — продолжала Анна. Мы уже подошли к дому, но стояли снаружи, в холодной темноте. — За это время он часто оступался. Достигал успеха и снова терял все, чего достиг. Срывался в пропасть и выбирался на свет. Но я знаю, и Ривер тоже знает — несмотря ни на что, он хороший человек.
Анна задумчиво посмотрела на меня и тихо добавила:
— И мне кажется, что ты тоже это знаешь.
Я только рот разинула — как она могла сказать мне такое?
Анна похлопала окоченевшими ладонями и подула на них.
— Слышишь, дымком потянуло? Не знаю ничего более уютного, чем запах древесного дымка в холодную ночь. Согласна?
Я промолчала.
Глава 28
На следующее утро я дежурила на приготовлении завтрака. И сожгла два фунта бекона. Хотите знать, как это случилось?
Секунду назад я демонстрировала вершины кулинарного искусства, одним движением мастерски переворачивая все ломтики, потом отвернулась, чтобы вытащить из духовки поднос с маффинами, а когда снова вернулась к сковородке, то увидела на ней обугленные полоски свинины. Несколько мгновений я в недоумении смотрела на них, а потом краем глаза заметила каштановую макушку, мелькнувшую за кухонным окном. Клокоча от ярости, я бросилась к двери, рывком распахнула ее и слетела по ступенькам.
Снаружи никого не было. Но я была уверена, что видела Нелл, и что это она испортила мне бекон. Честное слово, эта красотка всерьез меня достала. Мне хотелось схватить ее за шкирку и доступно объяснить, что она может забирать себе своего вонючего берсеркера, который мне задаром не нужен — но я ничего этого не сделала.
Строго говоря, Ривер никогда не просила нас держать свои истории при себе, но поскольку у меня не было никакого желания открыто объявлять себя наследницей дома Ульфура, то я не могла никому рассказать правду о Рейне.
Но на этом мои неприятности не закончились. Впервые за всю свою карьеру я пришла в аптеку Макинтера на пять минут позже. В то утро меня подвозила Рейчел, ехавшая дальше, в Бостон. Дороги были завалены выпавшим за ночь снегом, и редкие машины тащились медленнее обычного.
— Смотрите-ка, явилась, не запылилась! — рявкнул старый Мак, когда дверной колокольчик сообщил о моем прибытии. — Какое счастье, что вы удостоили нас своим визитом!
Послушайте, я опоздала всего на пять минут! Поскольку, как известно, лучший способ защиты — это нападение, пришлось с порога перейти в атаку.
— Вы заказали гомеопатические средства? — бодро спросила я, прошествовав в заднюю комнату, чтобы повесить куртку.
— Иди работать! — огрызнулся старик.
В тот день старина Макявно встал не с той ноги. По случаю зимних каникул Мериуизер была не в школе, но наш работодатель все утро гонял нас туда-сюда, так что мы и словечком перемолвиться не успели.
Стеллажи с подарками и украшениями к Новому году и Хануке радовали глаз — я лично целое утро занималась ими, наполняя всем, чем только можно. Кстати, до Рождества оставалось всего два дня, но я до сих пор понятия не имела о том, что планирует Ривер.
— Ты что, совсем дура, да? — оглушительный рев старого Мака заставил меня поднять голову. Он стоял через два прохода от меня, но тихий, жалобный голосок Мериуизер не оставлял никаких сомнений по поводу того, кому адресован этот учтивый. — Сколько раз тебе говорить? Клади рецепты отдельно! Ты что, нарочно пытаешься загубить все, что осталось от нашего бизнеса?
Две местные дамы, зависшие в недавно расширенной косметической секции, недовольно подняли головы.
Мериуизер пролепетала что-то неразборчивое.
—Да мне плевать, что ты там себе думаешь! — надрывался старый Мак. — Я тебе плачу не за то, чтобы ты думала! Тут я думаю, понятно тебе? А ты делай то, что тебе говорят, большего от тебя не требуется.
Женщины, поджав губы, отложили покупки и, расправив плечи, с недовольными минами покинули магазин. Я была уверена, что Мериуизер это видела, и теперь умирает от стыда.
— То, что я позволил тебе сделать кое-какую перестановку, еще не дает тебе права лезть ко мне со своими сумасбродными идеями! — гремел ее отец.
Я встала, сжав кулаки. Старый Мак всегда был скотиной, но до сих пор он никогда не нападал на бедную девочку с такой жестокостью.
— Папа... — донесся до меня тихий голосок Мериуизер, и я поняла, что она вот-вот расплачется. Боже мой, если он так орет на нее здесь, то на что похожа ее жизнь дома?
Мои руки сами собой задвигались в воздухе, и не успела я опомниться, как слова сорвались с моих губ. Я не задумывалась над тем, что делаю, я просто хотела, чтобы старый Мак больше никогда не обижал Мериуизер.
«Гиб нат хатхор, — прошептала я. — Минн ерлах натхабен...»
В висевшем над проходом зеркале отражался пустой магазин, и старый Мак, угрожающе махавший руками перед носом Мериуизер. Внезапно я увидела в зеркале саму себя — беловолосую, темноглазую, с алыми пятнами гнева на щеках, рисующую магические пасы в воздухе.
Боже мой, я создавала заклинание, я творила магию. Но как? Откуда я узнала, что нужно делать? Внезапно я вспомнила Инки и таксиста, и свое изумление невесть откуда взявшейся магией своего друга. Но теперь со мной происходило то же самое — незнакомая магия сама вскипала внутри меня, мне не нужно было ни о чем задумываться. Даже наоборот, если начать думать о магии, то она просочится между пальцев и растает, как дым. Но я была сильна, и мое древнее наследство, наконец, готово было выйти на свободу...
Чтобы раздавить старого Мака.
Я почувствовала какое-то жжение в кармане джинсов. Что-то обжигало мне бедро прямо через ткань. Прервавшись, я сунула руку в карман и вытащила лунный камень. Он ярко засветился у меня в руке, и этот свет помог мне опомниться и понять, что я делаю.
Я хотела причинить зло старому Маку, и, черт побери, он это заслужил! Он заслужил этого куда больше, чем люди, которым я, намеренно и ненамеренно, причиняла зло в течение своей долгой жизни. Что же остановило меня сейчас? Лунный камень, сиявший у меня в ладони, вдруг стал таким горячим, что мне было больно его держать.