Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь

Куликова Галина Михайловна

* * *

– Начнем, конечно, с фактуры, – заявила Ира, оглядывая Женю взглядом повара, приценивающегося к кроличьей тушке. – Сначала волосы, кожа, руки и ноги. Оберткой займемся позже.

– Меня будут стричь? – спросила Женя взволнованно. – И вымажут лечебной грязью?

– Не знаю, не знаю. Я отдам тебя в руки опытных людей, они решат на месте.

Опытным людям непрезентабельный Женин вид почему-то чрезвычайно понравился. Они стали вертеть ее из стороны в сторону, словно она была манекеном с пластмассовой головой,

и радостно обсуждать те зверства, которые уготовили ей судьба и они.

В душе Женя не верила, что из нее получится что-нибудь действительно достойное Мартынова. Особенно сильно напрягал ее парикмахер. У него был отсутствующий вид, и Женя про себя решила, что он наркоман. Парикмахер щелкал вокруг ее головы ножницами, и жидкие Женины волосы летели в разные стороны, словно пух из разорванной подушки.

– Ой, только, ради бога, не стригите меня под мальчика! – жалобно попросила она. – Хотелось бы что-нибудь женственное!

Парикмахер усмехнулся, как голодный людоед, поймавший третьего, самого глупого царского сына.

– Боже мой! – потрясенно воскликнула Ира Скобкина, роняя на пол журнал, когда осоловевшую Женю под руки вывели в холл.

– Вуаля! – сказала хозяйка заведения, широко улыбаясь. – Уверена, что каждый мужчина захочет испортить эту прическу. Только переоденьте ее во что-нибудь дразнящее.

Глядя в зеркала, которыми были увешаны все стены, Женя не верила в то, что столь потрясающий продукт получился именно из ее убогой фактуры. Стрижка была короткой, элегантной и слегка шаловливой. Освобожденные скулы сразу же показали, насколько они высокие, а шея – насколько она изящная. Черты лица сделались как будто крупнее. Кроме того, новый цвет волос, который парикмахер назвал «огненный красный», создал потрясающий контраст с цветом глаз. Глаза были яркими и влажными, как подтаявшие кусочки серо-голубого льда.

Кроме того, Жене торжественно вручили сумочку, доверху наполненную косметикой. Предварительно ее почти час обучали, как правильно накладывать макияж.

– Может быть, мне тоже постричься? – задумчиво произнесла Ира, спускаясь по ступенькам к машине. – Глядя на тебя, страшно хочется перемен.

– Я чувствую себя как-то странно, – призналась Женя, то и дело отрывая зад от сиденья, чтобы заглянуть в зеркальце.

– Ничего, – успокоила ее Ира. – День-другой – и ты научишься всем этим наслаждаться.

– Куда мы теперь? – робко поинтересовалась Женя.

– Теперь в магазины! Наступает заключительный этап преображения. Начнем с нижнего белья.

– В общем-то я не думала о том, чтобы… – залепетала Женя.

– Это не для мужчин, – тотчас же возразила Ира, – это для себя. Белье – глубоко личное дело каждой женщины.

– Правда?

– Сущая правда. Белье характеризует твою истинную натуру.

– Не может быть! – изумилась Женя, втайне стыдясь собственного исподнего.

– Удачный бюстик – это удачное туловище, – сообщила Ира. – Или, по крайней мере, половина туловища. Нам сюда.

Они вошли в застекленный павильон, где вертелось множество молоденьких кокеток, с жаром обсуждавших достоинства белья и цены на него.

– Какой цвет ты предпочитаешь? – спросила Ира. – Сиреневый, белый, персиковый? Может, красный?

– Я не знаю, – пролепетала Женя, совершенно растерявшись.

– Попробуем терракотовый и черный, – решила Ира, навешивая на Женю то, что ей приглянулось. – Надеюсь, ты доверяешь моему выбору?

– Зачем мне столько всего? – недоумевала Женя, встряхивая гигантским пакетом, когда они наконец завершили вояж. – Здесь хватит на целый женский батальон.

– Подожди, скоро войдешь во вкус, – туманно ответила Ира. – Теперь одежда и обувь.

За следующие два часа Женя устала так, словно все это время поднимала штангу и отжималась на перекладине. Она осматривала свое отражение в каждой встречной витрине и все больше утверждалась в мысли, что теперь, останься она с Мартыновым наедине, он не предложит ей играть в морской бой. В салочки, пожалуй. Но уж, конечно, не для того, чтобы согреть руки.

Ей нравилось ее новое состояние. Нравилось, как цокают ее каблуки, как взлетает подол короткой широкой юбки, как путается от ветра челка.

– Уши не хочешь проколоть? – спросила Ира, придирчиво оглядывая новую Женю.

– Только не сегодня!

– Ладно, обойдемся клипсами. Потерпи, осталось совсем чуть-чуть.

– В записке я поклялась Мартынову, что появлюсь до обеда. Иначе он будет волноваться.

– Надеюсь, тебе не придет в голову обсуждать с ним свою внешность. Не вздумай рассказывать, где ты была и как все происходило. Пусть принимает нынешнюю тебя как данность.

– Мне кажется, я все равно не смогу произвести на него впечатление, – высказала свое тайное опасение Женя. – Я не умею красиво ходить на шпильках и когда сажусь, мне хочется изо всех сил сжать колени, и…

– Ерунда! – перебила ее Ира. – Это пройдет так быстро, что ты не успеешь испугаться. Некоторые люди думают, что одежду надо уметь носить. Это неправда. Хорошая одежда сама учит тебя вести себя ей под стать.

Женя взглянула на новенькие часики и вздрогнула:

– Как бы эти двое не побежали в милицию!

– Ну, учитывая ситуацию, думаю, ты можешь им позвонить, – смилостивилась Ира.

– Забыла спросить: как там кроссвордист?

– Мы расстались без взаимных упреков.

– Алло! – рявкнул Мартынов, когда Женю наконец соединили с нужным номером.

– Я еду, – коротко сказала она, мгновенно вжав голову в плечи.

– Где ты шляешься?! – закричал тот. – Это ж надо было улизнуть из дому, даже не обнявшись с чудом спасенным другом!

– У меня были дела, – надменно ответила Женя, повинуясь напряженному взгляду Иры, сделавшей страшные глаза. – Теперь, когда я их уладила, я готова спасенного друга не только обнять, но и поцеловать.

Положив трубку, она пояснила для Скобкиной:

– Я оставила им записку. Пока они пили за встречу, я смылась.