Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь
Шрифт:
– Какая нахалка! – возмутилась Нетушкина.
Вован погасил верхний свет и нейтральным тоном сказал:
– Мы начинаем!
– Хороший способ заткнуть мне рот! – воскликнула Женя. – Кстати, Тата просила передать, чтобы ты катился ко всем чертям.
Юханов недоуменно моргнул и замер с кассетой в руке.
– Видите, как он испугался? – обрадованно сообщила Женя, ткнув пальцем в Вована. – Я про каждого из вас уже знаю кое-что пикантное.
– Прекратите, вы смущаете наших гостей! – очухался
– Молчу, молчу, – пообещала Женя. – Но не уйду. В конце концов, я заплатила денежки из собственного кармана.
Весь сеанс она не сводила глаз с троицы, от которой сидела в непосредственной близости. Ирма Гавриловна ужасно нервничала, но все-таки время от времени обменивалась репликами то с Нетушкиной, то с Эльзой Унт. Глядя ей в затылок, Женя усмехнулась. Да уж, трудно заподозрить в Ирме Гавриловне интерес к американскому семейному кино, после того как она призналась в пристрастии к жесткому порно.
В принципе, Женя уже осуществила задуманное. Если в этом болоте действительно есть дичь, она ее вспугнула. Теперь оставалось только ждать. Ну и, конечно, придется появиться тут еще раз, откровенно выставив себя в качестве приманки. Ей уже и сейчас было не по себе. Чтобы убедиться, что ее охрана на месте, она, не дожидаясь конца сеанса, встала и направилась к выходу.
– Надоело? – шепотом спросил Шумский, все полтора часа косивший на нее хищным глазом.
– Да нет, захотелось выкурить сигаретку, – махнула она рукой и быстрым шагом проследовала к выходу.
Мартынов и Лаптев были на месте. Один сидел на автобусной остановке, под прозрачным козырьком, второй разгуливал перед входом в еще работающий супермаркет. Заметив Женю, оба насторожились. Она махнула им рукой, показывая, что все в ажуре. В это время из проката вышел Шумский, держа наготове зажигалку.
– А вы вовсе не курите! – уличил он Женю, оглядывая ее так придирчиво, словно собирался купить.
– Отстаньте. Я курю, но только в потайных местах. Не люблю, когда на меня смотрят в тот момент, когда я разрушаю собственные легкие.
Чтобы подтвердить свои слова, она прошла до конца дома и свернула за угол. Здесь остановилась и позволила себе потянуться и зевнуть. Не успела она опустить руки, как из-за угла возник Шумский со зверской физиономией. Совершенно неожиданно для Жени он кинулся на нее и обхватил руками. Она завизжала изо всех сил.
Недолгая борьба окончилась тем, что парочка повалилась на землю и скатилась в ближайший палисадник. Если бы схватку судил арбитр, он не успел бы сосчитать и до шестидесяти, когда оба подстраховщика, громко тормозя подошвами на повороте, влетели за угол. И тут же увидели лежащего на земле Шумского, из-под которого высовывались дрыгающиеся Женины ноги. Мартынов дико вскрикнул и, схватив Шумского за шиворот, рванул вверх.
– Сволочь!
Он бил его руками в живот и пританцовывал на месте.
– Вы что? Вы что? – испуганно спрашивал Илья, защищаясь всеми доступными способами. – Я хотел только поухаживать за хорошенькой девушкой! За что вы меня колотите? Я теряю свое достоинство!
– Еще нет, – процедил Мартынов, прижимая к себе обалдевшую Женю. – Но такой исход вполне вероятен.
– Где Ян Ярославский? – гневно сдвинув брови, спросила Женя, велев Лаптеву остановиться.
– Да вы что, очумели со своим Ярославским?! Я понятия не имею, куда подевался этот расфранченный индюк!
– Да?! Чего же ты на меня набросился, как только услышал всякие намеки?
– Какие, к черту, намеки? Мне плевать на них! А набросился я, потому что возжелал!
– Чего? – оторопело спросил Лаптев.
– Чего, чего? – передразнил его Шумский, гордо отбрасывая за плечи сальную прядь. – Женщину, вот чего.
– Это меня, что ли? – недоверчиво поинтересовалась Женя. – Возжелал меня?
– Кажется, я выразился достаточно ясно.
– Эй, отпусти его, – велела Женя Лаптеву. – Хватит его валтузить. Слышишь ведь, это было не нападение. Вернее, нападение, но с оправданной целью.
– И ты ему веришь?! – возмутился Мартынов, засовывая руки глубоко в карманы.
– А что? – гордо вздернув подбородок, спросила Женя. – Меня нельзя возжелать? Я косая или у меня на теле столько веснушек, что хочется наглухо зашить вырез на моем платье? Или у меня нет передних зубов и язык то и дело вываливается изо рта? Что со мной не так?
Мартынов, не ожидавший подобного наскока, растерянно молчал.
– Можно было просто сказать, что у вас есть мужчина, который только и ждет, чтобы дать вам прикурить, – обиженно сказал Шумский. – Даже двое мужчин.
– Что он имеет в виду? – поинтересовался Лаптев у Жени.
– Ничего особенного. Просто он начал заигрывание с зажигалки.
– Пожалуй, я пойду, – заявил Шумский.
Голова его была гордо поднята, но походка не могла скрыть, что он трусит.
– Ты ему веришь? – снова спросил Мартынов у Лаптева.
– Ему верю я, – встряла Женя. – Ладно, вы пока тут обмозгуйте происшествие, а я вернусь в любимый киноклуб.
Она едва ли не вприпрыжку бросилась обратно. Шумский маячил уже где-то возле остановки, и Женя поняла, что сегодня они больше не увидятся. Впрочем, решить, хорошо это или плохо, она не успела, потому что, отворив дверь, услышала в глубине помещения громкий гул голосов и отдельные истеричные выкрики.
– Вдруг там очередное убийство? – трепеща, вслух подумала Женя, прибавляя шаг.