Вечники: Книга воды. Книга огня. Книга земли
Шрифт:
Недолгая, но крайне волнительная для девушки пауза.
– Слушай, прости, брат, – с усилием произнес Ворон. – Погорячился я вчера.
– Да ладно, в первый раз, что ли? Проехали, – тут же сказал Алеша и смущенно откашлялся.
Лида давно это знала: парням мириться сложно.
– Не трону я этого гада, не хватало из-за него жизнь гробить. Попробую лучше еще раз поговорить с матерью.
– Если не получится – ты помнишь, что я тебе говорил. Все в силе. Родители всегда будут рады помочь.
– Ага,
– Упрямый ты, Ворон, – досадливо проговорил Алеша.
– Какой есть. Я вообще-то не об этом хотел с тобой поболтать.
Тут Лида снова запаниковала. До этого вроде все шло правильно, даже хорошо: Ворон принял всерьез ее слова, отказался строить козни против Петра и отправился мириться с другом. Что же еще?
– Я насчет Лидки, – сказал Вельшин. – Насчет Весны. Слушай, тебе надо с ней поговорить.
Та-ак! Лиде пришлось погрузить пальцы в мерзкую дорожную грязь, чтобы не свалиться на землю.
– Да я и так с ней не молчу. – Голос Алексея заледенел.
– Не об этом речь, друг. Ты должен все ей рассказать.
Пауза размером с бесконечность. У Лиды затекли ноги, и она уселась на дорогу. К счастью, под защитой железного бока земля оказалось сухой и пыльно-мягкой. Теперь она не видела ребят, но их голоса звучали совсем рядом.
– Зачем?
– Затем. Просто поговори с ней.
– Да с какой стати?!
– С той, что она любит тебя, – констатировал Вельшин.
– С чего ты взял? Вы что, говорили с ней об этом?
– Даже не собирались. Просто я это знаю. И ты тоже это знаешь.
Снова молчание. А может, просто бешеный свист крови в ушах заглушил на время все прочие звуки.
– Марат, это полная чушь! – горячо бросился убеждать друга Алеша. – Ну да, она, может, тянется ко мне, потому что мы были знакомы еще в детстве, а это всегда имеет значение… Она прежде была очень одинока. Но теперь ведь все налаживается, верно? У нее есть Журавка, эти ее новые друзья, парень с букетом…
– Брат, ты вообще о чем говоришь? – нетерпеливо осадил его Марат. – Как все эти люди могут помешать ей втрескаться в тебя?
– Да это ты не понимаешь ничего! Лида – не такая, как прочие девчонки, это же сразу заметно. – Санин говорил так горячо, будто умолял не разрушать его иллюзий. – Такие не влюбляются в парней вроде меня. А если влюбляются, то ненадолго.
– Не такая? – задумчиво повторил Марат, и Лида снова перестала дышать от страха.
«Вот сейчас, сейчас он скажет!»
– А сам не заметил?
– Да как-то не особо. По-моему, самая обыкновенная девчонка, только красивая. Просто, пока остальные расслаблялись, она заботилась о больной матери. Такое не проходит бесследно.
– Ты тоже не дурака валял все эти годы. Вот потому ты ей больше подходишь. Она, может, еще и влюбится в тебя, не сейчас, так потом… когда-нибудь.
– Ну и кто из нас упрямый? – хмыкнул Марат.
– Да просто ерундовину ты какую-то придумал! Какой во всем этом смысл?
– Есть смысл! – возвысил голос Марат. – Я говорю тебе, как я это понимаю: если у вас чувства, то она должна все узнать. Это будет правильно и честно. А иначе ты, может, вообще испортишь ей жизнь. Этого, что ли, хочешь?
– Да в том-то и дело, что не хочу. – Теперь голос Алеши во тьме звучал устало и безнадежно. – Поэтому я все решил. Самое большее через неделю мы уедем и назад вернемся, когда она уже и думать обо мне забудет. Если, конечно, я вообще вернусь…
Марат издал странный звук, как будто на него напал приступ невыносимой зубной боли.
– …ну, если и вернусь, то ей об этом знать не обязательно. Пусть живет себе спокойно. Даже если она и запала на меня, то, увидишь, очень скоро переключится на кого-то другого. Журавка вон уже много лет спотыкается о твою равнодушную харю – и ничего, жива. А уж когда с глаз долой… сам знаешь.
– Все сказал? – вкрадчиво поинтересовался Вельшин.
Алеша не издал ни звука. Очевидно, добавить ему был нечего.
– Ну, тогда и я тебе кое-что скажу. Короче, если в три ближайших дня ты не поговоришь с Лидкой – я сам ей все расскажу.
Молчание.
– И какой ты друг после этого? – тихо, потрясенно спросил Санин.
– Да уж какой есть…
Хлопнула калитка. Лида потихоньку выглянула из-за колеса: Алеша исчез, у ворот остался один Марат. Он почему-то не спешил уходить, покачивался с носка на пятку и даже начал что-то тихонько насвистывать.
«Да иди уже! Тебя лодка ждет! А я не чувствую ничего ниже шеи!»
Новый хлопок калитки.
– Стоишь? – Голос Алексея звучал так тихо, что Лида едва расслышала.
– Ага.
– Просто объясни мне: зачем это нужно? Какой смысл?
– Просто сделай, брат, – сказал Марат. – А со смыслом потом разберемся. Ну, договорились?
– Три дня, – напомнил Санин. – До этого ты в наши дела не лезешь.
– А то. Больно надо.
– Может, все-таки переночуешь?
– Не, я побежал.
Промчавшись на полной скорости мимо «вольво», за которой притаилась девушка, Марат скрылся за поворотом. Жалобно проныла калитка.
Ошеломленная услышанным, Лида побрела на противно дрожащих ногах прочь от дома в тусклом свете наконец вышедших из ступора фонарей. Соображений не было никаких. Радовало одно: максимум через три дня она все узнает. Что бы ни поведал ей Алеша, это будет лучше, чем вечная неопределенность. О, она сумеет, не дрогнув, принять любое, самое ужасное признание, она будет мудрой, она будет…