Вечно дикая

Такер К. А.

Рой, кажется, задумывается над этим предложением.

– Ты превратишься в ледышку, если продолжишь торчать здесь. Иди в дом, слышишь?

Он заводит двигатель и уносится по дороге, а Оскар и Гас бегут следом за ним.

Улыбаюсь, глядя ему вслед.

– И тебе счастливого Рождества.

Я уже на полпути к крыльцу, когда электричество снова включается, являя мне ослепительное зрелище белых мерцающих гирлянд.

Глава 12

– Еще одну сюда, – приговаривает

моя мама со шпилькой в зубах.

Она закрепляет ею прядку волос, а затем отступает назад, чтобы полюбоваться прической, на создание которой мы потратили последний час. Мама улыбается, обводя оценивающим взглядом орехово-зеленых глаз мое свадебное платье в пол. Конни оказалась настоящей волшебницей – работала до поздней ночи, несколько раз распускала швы, отрезала лишний материал и сшивала его заново, подгоняя по фигуре.

– Идеально.

– Абсолютное совершенство, – вторит ей Диана, растянувшаяся на нашей кровати, словно для фотосессии, держа в руках оба букета.

Я разрешила ей надеть все, что она захочет. Подруга выбрала сексуальное платье в стиле бохо-шик клюквенного цвета, которое будет эффектно смотреться на фоне морозного пейзажа и совпадет по оттенку с платьем моей мамы, которое Диана привезла ей из дома.

– Все. Каждая деталь.

У меня в горле встает комок.

– Без тебя я бы не справилась.

Мамины глаза блестят, и она берет мои руки в свои.

– Ну разумеется, милая. Я всегда хотела, чтобы этот день стал незабываемым. Для тебя.

Уже почти не замечаю нацеленного на нас объектива – Лейси неприметно снимает кадр за кадром, обходя нас со всех сторон, будто ее здесь и нет. Она уже показала мне несколько своих удачных снимков, и в ее таланте сомневаться не приходится. Умираю от желания увидеть фотографии, а ведь день еще не закончился.

Последние шесть дней прошли в бешеном ритме покупок, сборов, приготовления и уборки. Мы сняли со стен «Пивного домика» самые безвкусные вывески и фотографии, убрав их на время в коробки. К моему удивлению, мама решила оставить головы лося и оленей, по ее мнению, вносящих особый деревенский шарм.

И теперь они мирно возвышаются над поразительно преображенным помещением, которое заставило даже Мюриэль на мгновение потерять дар речи, когда она вошла в него сегодня утром, чтобы взглянуть на лесную зелень и фонарики, что мы выпрашивали, одалживали и покупали у всех подряд для создания атмосферы. Тоби и Джона привезли столики из общественного центра и выстроили их в один длинный банкетный стол, который мы украсили взятой напрокат медной и хрустальной посудой, витиеватыми канделябрами и всеми возможными бордовыми и красными цветами, найденными нами в радиусе ста километров от Анкориджа. Когда Джона прилетел вчера с грузом, от Арчи пахло, как в цветочном магазине.

– Тук-тук, – окликает Саймон из-за приоткрытой двери спальни. –

Меня послали сообщить, что тебя ждут и что сейчас весьма холодно, так что… – Он просовывает голову в дверной проем. – Если ты все-таки решила не выходить замуж… – На мгновение Саймон замирает, блуждая своими голубыми глазами по моему платью и лицу. – Судя по всему, ты готова.

Его губы трогает странная, немного грустная улыбка.

– Наверное, модное опоздание не очень-то приветствуется, когда гости ждут у замерзшего озера на Аляске.

Я достаю норковое манто, ощущая нервую дрожь.

Диана тут же соскакивает с кровати с громким визгом.

– Подержите-ка.

Она сует букеты в руки Саймона, освобождая свои, чтобы помочь мне надеть подаренное меховое манто цвета слоновой кости.

Саймон наклоняет голову, чтобы вдохнуть аромат роз и листьев эвкалипта, пока молча ждет; почтенный джентльмен в своем неизменном костюме-тройке из серого твида в елочку – это еще одна доставка из дома, предоставленная Дианой.

– Спасибо. – Диана выхватывает цветы из его рук и целует в щеку, прежде чем удалиться. – Буду внизу!

– А я – в дамскую комнату, – объявляет мама и, проходя мимо Саймона, похлопывает его по руке.

– Не могли бы вы оставить нас на минутку? – спрашивает он Лейси.

Улыбнувшись, миниатюрная блондинка выходит, прихватив по пути свою шапочку с комода.

– Какие-нибудь мудрые слова напоследок?

Саймон глубоко вздыхает.

– «Дамская комната» – это код. Твоя мама прямо сейчас подгоняет машину. И у нас еще есть время сбежать.

Громко смеюсь.

– Я не собираюсь никуда бежать и не передумаю.

– Что ж, тогда… – Он с минуту возится с пуговицами карамельного цвета на своем жилете. – Знаю, что я не твой крутой и дикий отец, летающий на самолетах, но, если ты не возражаешь… – Саймон откашливается, и, когда снова начинает говорить, его британский тембр становится хрипловатым. – Я бы хотел сопроводить тебя к алтарю, чтобы ты вышла замуж.

Слезы, которые до сих пор мне удавалось сдерживать, вырываются наружу. Я скучаю по отцу всеми фибрами своей души. Мне очень хочется снова услышать его мягкий смех. Хочется увидеть, как он выходит из своих обожаемых самолетов. Хочется, чтобы он был здесь и увидел нашу с Джоной свадьбу. Я знаю, что он тоже хотел бы этого.

И если бы был жив, то к алтарю меня вел именно он.

Папа шел бы справа от меня, а Саймон – слева.

– Ты прав. Ты – не мой крутой, летающий на самолетах отец. – Я протягиваю руку, чтобы поправить его галстук, идеально подходящий к клюквенному цвету платья мамы. – Потому что ты – мой мудрый, терпеливый и надежный отец, который никогда и никому не проиграет. Даже Рену Флетчеру.

Саймон сглатывает, и его глаза блестят.

– Полагаю, это тоже очень круто.