Вечно живые
Шрифт:
Марк. Дядя Федя, вы забыли мою комнату. Давайте Владимира ко мне. Бориса кровать можно снова на место поставить.
Федор Иванович. А это нейтральная площадь, как и была… Вероника, ты можешь свою скульптуру здесь расположить… Ателье вроде… Владимир, извини, как твоего приятеля зовут, которого ты сейчас на вокзале подцепил?
Володя. Зайцев Иван Петрович… Это он… он меня портянки накручивать учил… Помните, я рассказывал…
Федор Иванович (кричит
Зайцев (входя). Есть.
Федор Иванович. Ну, вперед!
Все расходятся, разнося вещи. Вероника в углу разворачивает скульптуру. Когда все ушли, она осматривает комнату, выходит на середину. Стоит и плачет, слезы текут у нее по лицу.
Незаметно вошел Володя. Вероника его увидела и не скрывает своих чувств.
Вероника. Пианино и раньше здесь стояло… Помню, один раз мы пришли с ним из кино… (Замолчала.)
Володя. Завтра надо будет тебе съездить в институт, узнать о приеме.
Вероника. Боюсь, примут ли!.. Но надо работать, работать, работать!.. Я отстала на тысячелетие.
Входит Марк.
Марк (Веронике). Ты опять возвращаешься к любимому делу? Видишь, я говорил…
Вероника. Неужели ты не понимаешь, Марк, что дядя Федя не хочет, чтобы ты жил вместе с ним, в одной квартире?
Марк. Он мне этого не говорил!
Вероника. А ты не догадываешься?
Марк (Володе). Уйди на минуту, пожалуйста. Мне с Вероникой надо поговорить.
Володя (Веронике). Уйти?
Вероника. Как хочешь.
Володя. Я останусь.
Марк (Веронике). Ты стала очень взрослой, Вероника… Я люблю тебя… Если ты крупный человек, а всякий художник должен быть крупным человеком, ты обязана понять меня, понять, что я старался стать выше повседневности, обыденности и шаблона… Когда ты поступишь учиться и с головой уйдешь в искусство, ты поймешь, что, кроме него, ничего нет в мире… И оно требует всего человека целиком, запрещает ему служить любой иной великой цели, так как служить двум великим целям нельзя… Ты поймешь…
Вероника. Твоя ложь удивительно похожа на правду… Но все гораздо проще, Марк, — я не люблю тебя… Я никогда не любила… Мне было восемнадцать лет, и у меня все перепуталось в голове… Ты меня извини, но я презираю тебя… Неужели ты думаешь, что Борис, который любил науку не меньше, чем ты музыку, даже больше — да-да-да, больше, — изменил ей, когда ушел на войну?..
Марк. Борис это сделал легко, он не поднялся выше, поэтому он никогда не стал бы большим ученым…
Вероника. Стал бы, стал бы. Стал!
Володя. Он уже был большой человек — это еще важнее. В отличие…
Марк. Пожалуйста, не веди себя как инвалид Отечественной войны на базаре… Твои интересы мне видны вполне отчетливо…
Володя. На что ты намекаешь?
Вероника. На меня, Володя.
Володя. Вот что, гений, тебе надо бы жить тише, осторожнее.
Марк. Не размахивай своей култышкой, петушок. Не бренчи медалью — это ведь из-за тебя Бориса убили.
Володя (опешив). Что?!!
Марк. Факт есть факт. Это тебе надо жить потихоньку.
Володя. До чего нелепое положение! Ты знаешь, на фронте проще: враг перед глазами, ясно, что с ним делать. А вот здесь ты стоишь передо мной, а что я могу? Тебя же убить надо, гад! Понимаешь, убить! Убить, а нельзя.
Входит Анна Михайловна.
Анна Михайловна. Вы, никак, ссоритесь?
Вероника. Нет, так… разговариваем…
Анна Михайловна. Ну, у молодежи всегда есть о чем поговорить.
Марк. Ну что ж, оставайтесь в плену ваших ординарных суждений…
Вероника и Марк уходят в разные стороны.
Анна Михайловна (Володе). Вот ты скоро у нас и студентом станешь. Мы с отцом давно мечтали об этом.
Володя. Я не буду студентом, мама!
Анна Михайловна. А как же?
Володя. Завтра я пойду в военкомат и попрошу, чтобы меня снова взяли на фронт.
Анна Михайловна. Что ты, мальчик мой…
Володя. И не возражай.
Анна Михайловна. Ты ни о ком не думаешь, кроме себя.
Володя. Думаю. Без этого мне, может быть, и жить нельзя.
Анна Михайловна. Да тебя и не возьмут, Володя.
Володя. Возьмут, еще как! Я здоров, совершенно здоров.
Входит Федор Иванович.
Федор Иванович, меня могут взять снова в армию? Могут? А? Я здоров?
Федор Иванович. Абсолютно! Хоть сейчас! По первой статье пойдешь!
Володя (матери). Видала! (Ушел.)
Анна Михайловна. Господи, хоть бы война сегодня кончилась…
Федор Иванович. Не волнуйтесь, Анна Михайловна, ему еще года два силы набирать… Не возьмут… Это я так сказал — вижу, вожжа ему под хвост попала… Что вы плачете, Анна Михайловна?