Вечно
Шрифт:
Они были полной противоположностью итальянцам, подумал Винсент. Если бы один из них покинул подобным образом la famiglia, то следующего восхода солнца он бы уже не увидел. Сал убедился бы в этом.
Спустя мгновение Волков опустил свой пистолет и медленно отошел от Коррадо. Он драматично вздохнул, убирая оружие в свое пальто.
– Можете оставить фургон себе, – сказал он, словно проявляя в сложившихся обстоятельствах крайнюю снисходительность. Он уже начал было покидать переулок, но Коррадо преградил ему путь.
– Я убью тебя в следующую нашу встречу.
Волков остановился.
–
– Нет, это гарантия.
Напряженные секунды утекали одна за другой. Наконец, на лице Волкова появился небольшой намек на улыбку.
– С нетерпением жду нашей следующей встречи, Моретти.
* * *
Хейвен сидела на кровати Кармина, открытый экземпляр «Таинственного сада» покоился на ее коленях. Пройдясь по комнате, Кармин пнул валявшийся на полу учебник, ударившись при этом пальцем ноги о твердую обложку. Он вскрикнул, схватившись за ногу, и плюхнулся на кровать рядом с Хейвен, которая от этого движения Кармина потеряла строчку, которую читала. Книга закрылась, когда он вытянул ее из рук Хейвен. На одно краткое мгновение в ней вспыхнул легкий намек на раздражение, которое было вызвано тем, что ее прервали, но это чувство моментально исчезло, когда Кармин положил голову к ней на колени.
Она провела рукой по его щеке, с улыбкой смотря на него, пока он говорил.
– Я хочу попросить тебя об одолжении. И не просто о каком-то там одолжении… об огромном одолжении.
– О каком?
– Моя комната нуждается в уборке.
Они оба слегка затряслись от смеха Хейвен.
– Да, так и есть.
Хейвен запустила пальцы в его волосы, и он удовлетворенно вздохнул.
– Только завтра. Уборка подождет.
– С нетерпением ее жду.
Кармин усмехнулся.
– Тебе следовало бы испытывать ужас при мысли об этом.
– Совсем немногое пугает меня, Кармин, – сказала она игриво. – Думаю, я смогу справиться с уборкой твоего беспорядка.
– Если тебя не пугает это, – спросил он, обводя рукой комнату, – то что тогда пугает?
– Я боюсь потерять тебя, – ответила Хейвен.
Он уставился на нее на мгновение, после чего сел и стянул с себя рубашку. Взяв ее за руку, он нежно прижал ее к своей груди. Его кожа была теплой, и Хейвен почувствовала, как бьется под ее ладонью его сердце.
– Ты чувствуешь это? Я никуда не денусь, Хейвен. Оно – твое.
Ее глаза увлажнились, одна слезинка скатилась вниз по ее щеке.
– Чего боишься ты?
– Что тебе причинят из-за меня боль, – ответил он. – Я боюсь того, что мой отец однажды увезет тебя куда-нибудь, когда меня не будет рядом для того, чтобы остановить его. Боюсь, что все пойдет до ужаса не так, когда я попытаюсь тебя похитить.
– Похитить?
Кармин улыбнулся.
– Не в буквальном смысле, не паникуй. Но я планирую найти способ вытащить тебя из этого положения.
Она подавила поднимающуюся в ней надежду. Рабов не освобождали – их использовали, а затем, когда они становились бесполезными, от них избавлялись. Они слишком много знали для того, чтобы выпускать их в окружающий мир.
– Выхода не существует, – сказала Хейвен, спустя мгновение. –
Лицо Кармина окрасилось гневом. Она убрала руку с его груди, когда в комнате раздался его суровый голос.
– Никогда так не говори, – Хейвен смотрела на него, пока он делал глубокий вдох. – Я стараюсь не расстраиваться, но нельзя говорить подобное дерьмо. Нельзя вот так сдаваться. Существует целый мир, за который тебе придется бороться. Ты должна доверять мне, и ты не можешь говорить, что это бессмысленно, потому что это не так. Ты и меня считаешь бессмысленным?
– Нет! – он был всем для нее. – Конечно же, нет.
– Я стою того, чтобы бороться? Если ты не желаешь бороться, то лучше скажи мне об этом сейчас. Потому что я готов сделать все, что потребуется, но я не стану ничего делать, если ты не собираешься хотя бы попытаться.
– Разумеется, ты стоишь борьбы, – ответила она, кладя дрожащую руку на его щеку.
– Тогда не говори так больше, ладно? Я серьезно отношусь к тому, что происходит между нами. И, Боже, прости, что я кричу, но я расстраиваюсь, когда ты…
– Мне просто нелегко надеяться, – сказала Хейвен.
– Думаешь, я не знаю этого? Но ты должна иметь немного веры в меня. В нас.
* * *
Впервые за последние несколько недель Хейвен снова начали сниться кошмары. Сначала в ее подсознании вспышками замелькала ее жизнь, она видела едва различимые образы своей мамы. Она находилась где-то вдалеке, и Хейвен показалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, как она в последний раз слышала ее голос.
Снящийся Хейвен кошмар трансформировался в жестокость, удары и пощечины, пинки и толчки. Она увидела кровь – огромное количество крови – пока смотрела на лежавшую на полу девушку под номером 33. На сей раз она не умерла, она смотрела на Хейвен и моргала, пока из ее тела сочилась кровь.
– Спасайся сама, – выдохнула девушка. – Меня тебе не спасти. Уже слишком поздно.
Хейвен села на кровати, вырвавшись из сна, и осмотрелась по сторонам в темной комнате, внезапно почувствовав подступающую тошноту. Она поднялась на дрожащие ноги, когда это ощущение сошло на нет, и выскользнула из спальни. Не обнаружив Кармина на третьем этаже, Хейвен направилась вниз, ища его. В доме стояла жутковатая тишина, но, дойдя до первого этажа, она услышала приглушенные звуки музыки. Она была запоминающейся и мрачной, пронизанной грустью, и отдавалась эхом по всему дому.
Хейвен медленно прошла в сторону гостиной, и заглянула в нее через стекло, заметив сидящего перед роялем Кармина. Его поза подходила под ту мелодию, которую он наигрывал. Он сидел, сгорбившись, пока музыка становилась все громче в зависимости от того, с какой силой он нажимал на клавиши.
Она опустилась на пол в дверном проеме, и прислонилась к стене, спрятавшись в тени и наблюдая за тем, как он играет, словно пребывая в трансе. Она была загипнотизирована невероятно эмоциональными звуками, льющимися из-под кончиков его пальцев. Мелодия повторялась снова и снова – как только она заканчивалась, он начинал играть ее заново.