Вечное Евангелие в вечно меняющемся мире
Шрифт:
Павел вполне осознавал опасности, которыми был чреват его радикальный подход. Если вырвать 1 Кор. 9:19–23 из контекста, этот отрывок станет духовно опасным. В стихах 24–27 Павел совершенно четко говорит о том, что служение мирским людям таит в себе немало угроз для нашего духовного состояния: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного» (ст. 24, 25).
Тленный венец, о котором ведет речь Павел, это лавровый венок, который возлагали на голову победителя Олимпийских игр, то есть древний эквивалент нынешней золотой медали. «Все эти спортсмены, — говорит Павел, —
Павел расставляет все точки над «и» в стихах 26, 27: «И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным».
Павел, должно быть, любил спорт, потому что он часто использует иллюстрации из мира спорта. В данном случае он смешивает метафоры, позаимствованные из соревнований по бегу и по кулачному бою. В своем благовестническом служении он не просто бьется с тенью или бегает по кругу; все, что он делает, он делает с определенной целью. В своем благовестии людям его эпохи он стал «всем для всех» — весьма радикальная методика! При этом он осознавал, что это не безопасно. Постоянные встречи с людьми, которым вы хотите благовествовать, непременно на вас скажутся. Павел понимал, что так оно и будет, и разработал для себя программу постоянных «тренировок» для сохранения собственной душевной чистоты. Он сравнивал свою духовную дисциплину с тренировками атлетов–олимпийцев. Я предложу вам подобную «тренировочную» программу в следующих двух главах.
Выражение «радикальный консерватизм» выражает то напряжение, которое вызывает в жизни подлинного христианина благовествование в секулярном обществе. С одной стороны — насущная необходимость содержать в порядке свой собственный духовный дом. Сосредоточенность на этой задаче нередко называют «консервативностью», а тех, у кого она особенно заметна, относят к «правому крылу». С другой стороны, когда мы идем благовествовать миру, мы неизбежно сталкиваемся с серьезными соблазнами: посещаем такие места и делаем такие вещи, от которых у консервативных христиан возникает ощущение неловкости. И в результате за нами может закрепиться «либеральный» ярлык, а нас самих будут относить к «левому крылу». Нам некуда деваться: человек, стремящийся служить мирским людям, вряд ли найдет понимание среди своих единоверцев.
Однако мы не должны отмахиваться от консервативной реакции на служение секулярным людям. Благовествование людям в секулярном окружении может представлять для христианина немалую угрозу. Служение в мирской среде может быть опасно для вашего духовного здоровья. Поэтому оно не для всех. Многим адвентистам лучше «оставаться дома» — ради их же собственного душевного благополучия. Зачем же я тогда пишу книгу, поощряющую благовествование постмодернистскому обществу? А затем, что тысячи адвентистов седьмого дня чувствуют призыв внести свою лепту в евангельское просвещение секулярного мира, включая родственников, друзей и соседей. Затем, что Библия ясно говорит, что мы должны проповедовать мирским людям. Затем, что этого требует глобальная миссия нашей Церкви.
Служение в миру далеко не всегда приносит радость и удовольствие. Каждый день в секулярном мире приходится принимать неприятные решения. К примеру, я терпеть не могу кофе. Несколько раз в моей жизни мне доводилось пробовать кофе, и каждый раз у меня тут же начинала болеть голова. Я стараюсь не прикасаться к кофе — нигде и никогда. Однако я вполне понимаю, что кофе в наше время стало непременным элементом межличностного общения. Современные мирские люди не мыслят жизни без кофе. Иногда после моего отказа выпить чашечку кофе с человеком между нами возникал барьер, который мне так и не удавалось полностью преодолеть. Я знаком с людьми, которые владеют искусством вежливого отказа лучше, чем я, но и они признают, что всегда немного теряются в подобных ситуациях. Все очень просто, когда речь идет о выборе между добром и злом. Однако в миру очень часто приходится сталкиваться с выбором между большим и меньшим злом или добром. Подобные случаи требуют жестких и мужественных решений.
В следующих двух главах я хочу углубиться в «консервативную» составляющую благовествования в секулярном обществе. Сохранение веры в мирской среде напрямую связано с таким понятием, как границы. Чтобы благовествовать мирским людям и приобретать их для Бога, нам нужно преодолеть определенные границы, характерные для веры в «укрепленном городе». Полновесные консерваторы держат свои границы на замке и не допускают никаких проломов. И они по–своему правы. Это самый надежный и безопасный путь для нас лично. Однако столь консервативный подход мешает нам «больше приобрести» (1 Кор. 9:19). Когда эти границы слишком строги и неподатливы, служение миру может легко себя изжить и стать никому не интересным. Бывают времена, когда нам нужно оставить свои уютные «крепости» и пойти на определенный риск, если мы действительно хотим благовествовать людям.
Проблема в том, что раз уж вы позволили себе перейти одну или несколько своих границ, то легко преодолимыми могут стать и все остальные ваши границы. Эту тенденцию у некоторых принято называть «смещением влево». Если вы позволяете себе гибкость в одном вопросе, то вам уже проще позволить себе ту же гибкость и в других. Это чревато для человека, благовествующего в миру, немалыми опасностями. В последние годы наблюдается большой рост разводов среди тех, кто пошел на риск и погрузился в мирскую среду ради благовестил секулярным людям. Люди, некогда весьма успешные в границах «крепости», не справились с жизнью с более открытыми границами. Их начинает тянуть к коллегам по работе, и служение их заканчивается крахом, даже, по сути, не начавшись.
Эту проблему можно решить, не упуская из виду ни радикальную, ни консервативную составляющую жизнь благовестника. В нашей жизни есть границы, которые нужно будет смягчить, дабы служение в миру было успешным («для Евангелия» — 1 Кор. 9:23). Мы должны четко понимать, что это за границы и почему их можно сделать не столь жесткими. Есть и другие границы, особенно те, что касаются нашей личной веры и семейной жизни, которые нужно укреплять, дабы служение в миру было успешным. Если мы не будем обращать внимание на эти границы или будем плохо себе представлять, какие границы нужно смягчать, а какие укреплять, то нас ждет полная неудача.
В следующих главах мы сосредоточимся прежде всего на укреплении границ в нашей духовной жизни. Говоря об укреплении, я имею в виду прежде всего их прочность, а не жесткость. Жесткие границы ультраконсерватора могут стать хрупкими, когда он окунется в секулярный мир. Границы должны быть гибкими, эластичными, чтобы принять удар, а затем вернуть себе изначальные очертания. Хрупкие границы могут рассыпаться, не выдержав напора. Поэтому идеальный вариант — это нечто среднее между жесткими границами и их полным отсутствием. Нам нужны границы осмысленные, постоянные, твердые и упругие, а не жесткие, хрупкие и неосознанные.