Вечное пламя
Шрифт:
Лопухин тряхнул волосами и ответил весело:
– Я материалист. В судьбу не верю. – И протянул руку, чтобы взять камень.
– Судьбе все равно, кто ее принимает… – тихо ответил председатель.
Иван не ощутил ничего, вынув камень из шкатулки. Совсем.
Тяжелый каменюга. Непонятные резы на нем сделаны глубоко, и складывалось ощущение, что их не выбили, а выплавили. Хотя Иван совершенно не разбирался в подобных вопросах, могли и вырезать, а потом долго-долго скоблить. Лопухину доводилось видеть в краеведческих музеях и не такие поделки.
– Спрячьте
Они снова замолчали. Только злополучные пилы катались по доскам кузова.
По приезде следователь начал упираться, что бензопилы – это вещественное доказательство и он должен забрать их с собой. После длительного и безрезультатного препирательства с председателем на первый план вышел Борис Александрович. Он отвел Пекко в сторону и долго что-то ему втолковывал, рубя воздух ладонью. Следователь пытался отвечать, но тщетно. Вскоре он вместе с солдатиками и своим помощником уехал, а Борис Александрович вернулся к Ивану, утирая лоб.
– Ох и тяжелый человек! Ох и каменюка! Сколько раз уже… А всегда с ним тяжко. Голова, соответственно, трещит, будто раскалывается!
– Я хотел, чтобы вы мне хозяйство показали, да, видимо, вам трудно сейчас, – Иван развел руками. – Может быть, мне к Маркко обратиться тогда?
– Нет, не надо, – Борис Александрович сморщился. – Ему сейчас… не до того будет. Бумаги писать, отчеты… Эх… Так что давайте со мной походим. Готовы? Перекусить не желаете?
Иван вдруг вспомнил, что у него маковой росинки во рту не было с утра.
– Знаете, очень хочу!
– Тогда пойдемте…
7
После обеда Иван с Борисом Александровичем снова отправились на лесопилку, хотя планировали двинуть к озеру. Но что-то там опять приключилось в лесном хозяйстве. На лошади прискакал какой-то малец и, пригнувшись, крикнул в окошко:
– Борис Саныч, опять тягачи встали! Юри приехать просит!
Борис хлопнул себя по бедрам и сплюнул.
– Буду, скажи! – крикнул он вслед парнишке.
– Случилось что-то? – поинтересовался Лопухин, когда Борис Александрович вернулся за стол.
Тот в ответ только рукой махнул.
– Это так, наши местные сложности. Колхоз, соответственно, молодой. Очень много людей с самых разных мест. Поднимаем хозяйство, сами видите, как приходится иногда… С местными сложно бывает. Тут после войны всякого люда осталось… Маркко очень тяжело. Он хоть и авторитетом пользуется, но все-таки, сами понимаете. Разные бывают моменты. Сейчас вот поеду разбираться… Может, вы без меня на озерцо?
– Нет-нет! – Лопухин встал. – Я с вами!
– Да не будет вам интересно… Рабочие моменты, соответственно… – Чувствовалось, что Борис пытается увильнуть.
Однако Иван оставался тверд:
– Я мешать не буду. Похожу, посмотрю, пару снимков сделаю. Покажете мне ваших ударников. Я интервью возьму. Есть ударники?
– Найдем, – Борис Александрович вздохнул. – Ну что ж, поехали…
В машине, подпрыгивая и трясясь, Борис вводил Лопухина в суть проблемы:
– Тягачи деревья возят. Техника могучая, подцепил стволы и поволок. Ну и работа тяжелая. По жаре в кабине духота, двигатель ревет… Наши-то, приезжие, еще ничего, справляются, а местные все норовят схитрить. Оплата идет по сделанному, так они норовят за раз стволов сверх нормы схватить. За полдня сволокут дневную норму и все. На обочину и под машину.
– Зачем?
– Ну, ремонт якобы. Водителю ведь все равно, сколько он стволов за раз волочет. Не на горбу же. А получается, полдня поработал – и на боковую. А у меня потом тягачи из мастерских не вылезают. Два двигателя перебрали, на один запчастей нет, так и стоит! Еще у одной машины ходовую выбило, соответственно! И что теперь делать?
– А наказать? Рублем ударить?
– Да какое там… – Борис махнул рукой. – Пробовали уже все. И общественное порицание выносили, и рублем… Я им: «Вредительство!», а они мне: «Передовой метод!» И что делать? Местных и так в колхоз затащить проблема была. Чего только не делали… Уклад у них другой. Все больше хуторами, за тридевять земель друг от друга… Если бы не Маркко, так и не знаю, чем бы все кончилось.
– Инициативный человек?
– Ну, – Борис пожал плечами, – не то чтобы, просто авторитетный. Для местной молодежи вроде как. А в колхоз кто идет? Только молодые! Старики… ну, сам видел.
Они проехали кучу опилок, свернули в лес и двинулись по ухабистой дороге, что шла вдоль обширной просеки. Через некоторое время Борис Александрович резко свернул налево и встал на небольшой полянке.
– Дальше ногами пойдем, – пояснил он. – Там только тягачи ходят. И то не в сырую погоду. Болота тут. Капитальные болота. Кто-то рассказывал, что лосей утягивает. А уж лось, он, соответственно, по любой топи пройдет.
Воздух был заполнен одурманивающим запахом леса. Трав. Еловой смолы, разогретой на солнце. Шумел ветер и неумолчно щебетали птицы.
– Хорошо-то как! – Иван задрал голову и прищурился на солнце. – Хорошо!
Борис хмыкнул, как показалось Лопухину, чуть самодовольно.
– Ну, что ж, пойдемте… Теперь вы этих красот насмотритесь.
Идти по лесной дороге было легко. Впечатление портили только комары, здоровенные, голодные и злые, они налетели, казалось, на одного только Ивана. По крайней мере, Борис Александрович отмахивался от них как-то легко, словно даже не замечая. Лопухину же досталось в полной мере.
– Что, зажрали? – поинтересовался Борис. – Тут комары злющие. Особенно на приезжих. Мы-то уже пообвыклись. А кто приедет, да еще в первый раз… Тучами налетают. – Он сошел с тропы. Сорвал пучок каких-то травок. Протянул Ивану: – Вот, обмахивайтесь.
– Что это?
– Да травка какая-то местная, я названий не помню. Но вроде как помогает. Комарье ее боится даже.
Иван последовал его совету, и действительно гудящая эскадрилья вроде бы отстала.
– Надо же! А я и не знал, что такое средство есть…