Вечность продается со скидкой
Шрифт:
– Что это вы делаете? – спросила она.
Никольский не ответил, а продолжал складывать продукты в рюкзак, который он отобрал у Вики.
– Эй, уважаемый господин банкир, если вы надумали покинуть «Серебряную поляну», то не забирайте у нас всю еду, – заявила Ирэн Аристарховна. – Нам тут еще оставаться…
Никольский по-прежнему молчал. Он сделал свой выбор. Никто не помешает ему уйти. Ирэн, оскорбленная тем, что банкир, которого она до сих пор считала воспитанным мужчиной и прекрасным собеседником, проигнорировал
– Прочь с дороги, – прошептал Никольский. Нервы у него были на пределе. Еще какая-то старая глупая курица пытается ему мешать!
Ирэн отшатнулась. С ней давно не разговаривали в подобном тоне. Надо же, люди всего за несколько дней могут превратиться в монстров. Она поняла: чудовища на самом деле бродят по кемпингу. Но это не исчадия ада, пробудившиеся к жизни темные силы, монстры – это они сами. И она в том числе. Она, Ирэн Костандилли, ничем не отличается от банкира, который оттолкнул ее в сторону и продолжает вываливать в рюкзак продукты.
– Да делайте все, что угодно, – махнула она рукой.
Какая ей разница? Она – вегетарианка, колбасу не ест. Так что, если даже Никольский возьмет все мясные изделия, от голода Ирэн не умрет.
Забив рюкзак, Никольский буквально выдернул ящик с кухонными принадлежностями. Пошарил в нем, выбрал несколько ножей поострее. Ирэн отошла в сторону. Весь мир сошел с ума.
– Я пришлю к вам помощь, – глухо произнес Никольский. – Всего хорошего. Счастливо оставаться!
Он прошел к входной двери. Завывал, как взбесившийся волк, ветер. Не раздумывая, Игорь открыл дверь. В лицо ему ударил снежный вихрь.
– Стоять! – услышал Никольский позади себя голос. Игорь медленно обернулся.
Ирэн по-змеиному притаилась на кухне. Она видела, как в три прыжка со второго этажа по лестнице скатился Гончаров. С ружьем. Она не вмешивается в мужские игры.
– Что, бежишь с тонущего корабля? – спросил Гончаров. Он находился в пяти метрах от Никольского. Тот оценил риск. Ну что же, иногда бывает так, что оказываешься с опасным противником один на один, без телохранителей и бронированного «Мерседеса».
– Я никому не разрешаю покидать кемпинг, – заявил Сергей Леонидович. Власть, которую давало ему ружье, опьяняла. – Отойди от двери.
Игорь швырнул в него рюкзак, одновременно с этим падая на пол. Гончаров, не ожидавший сопротивления, замешкался. Тяжелый вещмешок ударил его в плечо.
Он выстрелил.
Ирэн, сидевшая на кухне, с напряжением ждала развязки. Секунды капали, как расплавленный воск. Она вросла в пол. «Боже, если ты есть, я поставлю тебе самую большую свечу, если только ты отведешь от меня беду!» Она услышала выстрел и завопила.
Сергей Леонидович ударил Никольского изо всех сил ногой. Банкир, держась за бок, из которого сочилась кровь, упал на одно колено.
– Сволочь, ты пытался напасть на меня! – завопил разъяренный Сергей Леонидович.
Никольский застонал, нестерпимая боль пронзила правый бок. Неужели он сейчас умрет?
Услышав выстрел, Енусидзе и Реутов выбежали из библиотеки. Их глазам предстала страшная картина: скорчившийся Игорь Никольский, истекающий кровью, и беснующийся рядом с ним Гончаров.
Николай Кириллович оцепенел. Как же это походило на ту давнюю историю. Он так хотел ее забыть. Не получится, прошлое рано или поздно настигнет тебя.
Дима Реутов отреагировал моментально. Не задумываясь, журналист бросился на Гончарова. Он повалил его на пол и скрутил.
Сергей Леонидович попытался вырваться. Енусидзе бросился на помощь Диме. Вместе они утихомирили разошедшегося владельца супермаркетов.
Выстрел взбудоражил весь кемпинг. Марина Пояркина, которая никак не могла забыть ужасную ночную сцену, когда в дверь к ней скребся покойный муж, выглянула из комнаты. Ирэн Костандилли, увидев, что схватка завершилась победой над Гончаровым, вышла из кухни. Катя подбежала к Никольскому.
– Он ранил меня, – морщась от боли, проговорил банкир. Словно в подтверждение его слов, на пол закапала густая алая кровь.
Лиза Татаренко склонилась над Никольским.
– Ничего страшного, – успокоительным тоном произнесла она. – Вас задело по касательной. Могло быть и хуже. Сейчас промоем рану, продезинфицируем и перевяжем.
– Жаль, что я не всадил тебе пулю в лоб, – прошипел Сергей Леонидович.
– Он стал опасным, – подхватив ружье, сказал Енусидзе. Самообладание вернулось к нему. – Ирэн, несите с кухни веревку!
Привлеченная выстрелом и последующим шумом, сверху прирысила Ольга Евгеньевна. Супруг, пускающий слюни на полу, произвел на нее самое гнетущее впечатление.
– Что вы с ним сделали! – бросилась она с кулаками на Диму. – Вы избиваете моего мужа, немедленно отпустите его!
Реутов произнес:
– Мадам, это ваш супруг едва не убил Игоря. Он стрелял в него, но, к счастью, рана не такая серьезная.
Ольга Евгеньевна остолбенела.
– А я вам не верю! – выдохнула она. – Это провокация, вы специально хотите оклеветать Сергея.
Появилась Ирэн Аристарховна с мотком тонкой бечевки. Енусидзе хмыкнул:
– Теперь у него пропадет охота стрелять в людей.
Ловкими, сноровистыми движениями он скрутил Гончарову за спиной руки, затем настал черед ног. Сергей Леонидович, чертыхаясь, просил жену освободить его. Супруга не двигалась с места.
– Мама, я тебе говорил, что он зверь, – произнес, прижимаясь к матери, Саша Гончаров. Ольга Евгеньевна ничего не ответила.
Вернулась Лиза с небольшой сумочкой.
– У меня есть спирт и йод. В кемпинге имеются бинты?