Шрифт:
Вечность
– Я бы хотела заказать одного человека… – Виктория, 30-летняя симпатичная женщина с печатью вечной усталости на лице, опустила глаза.
– Родственника? – её собеседник, седоватый мужчина лет пятидесяти, поджарый, спортивного телосложения, одетый в деловой костюм, старался быть предельно конкретным и кратким.
– А какая… Какая вам разница? – Виктория нервно скомкала в запотевшей ладони салфетку.
– Мне нужен максимум информации: это значительно упростит задачу. Учитывая особенности ситуации, я могу предположить, что это близкий родственник, бессмертный и, естественно,
– Но… – растерянно протянула женщина, – можно же как-то… наверное… покорректней?
– Вы убийство заказывать будете? Или в клуб ценителей морали пришли? – мужчина говорил достаточно строго, чтобы понять, что дальнейшие пререкания крайне нежелательны, но уголками губ он улыбался.
– Бабушка, – женщина с вызовом подняла на собеседника взгляд, – она моя бабушка. Но мы с ней практически не общаемся, как минимум последние лет десять-пятнадцать.
– Понятно, – протянул мужчина слегка разочарованно, – бессмертная?
–Да.
– Живёт в крепости?
– Разумеется, они же все в них живут. Она – в «Хориве».
Мужчина непроизвольно скривил губы. От взгляда Виктории это не ускользнуло: она не отрывала от собеседника глаз. Со стороны их легко можно было принять за впервые встретившихся «в реале» виртуальных знакомых.
– Хотите сказать, ничего не получится?
Мужчина обернулся к стойке:
– Кофе повторите, пожалуйста!
Он одним глотком допил оставшийся у него в чашке напиток, задумчиво покачал её из стороны в сторону, будто выглядывая что-то в разводах, затем спокойно посмотрел на женщину:
– Нет, я думаю, получится. Это же моя работа, – он хмыкнул, улыбнувшись своим мыслям, – причём, довольно рутинная.
Она, уже попавшая под его обаяние, понятливо кивнула головой. В глазах появилось даже какое-то сочувствие, мол, «бедный, как он упахивается на своей работе!».
Что уж там говорить, собеседник ей, и правда, нравился. Не то, чтобы её мучило одиночество, или она была обделена мужским вниманием. Просто… Просто женщинам часто нравятся преступники. Она впервые сидела вот так, лицом к лицу, с убийцей. Его накачанное тело, которое легко угадывалось под складками пиджака, его благородная проседь в длинных волосах, взгляд, задумчивый и циничный одновременно – всё это дышало загадкой и уловимой шестым женским чувством мудростью.
«Сколько в его глазах усталости! – думала Виктория, пока официантка несла мужчине новый кофе. – Он будто перешагнул через невидимую грань, отделившую его от людей, и решает теперь их судьбы. Он ведь может убить любого, кто ему не нравится… Интересно, как он борется с собой, если ему кто-то сильно не понравится прямо сейчас? Как мы кричим иногда со злости: «Я убью тебя!». А он так и не скажет, наверное, никогда, поскольку знает цену этому слову. Он когда-то провёл эту черту, сделал свой выбор – и возвысился над всеми. Как… как я теперь, наверное? Я ведь тоже сделала выбор, приговорив бабку? И у меня появится эта мудрость в глазах?.. Чёрт, Вика, какая, блин, мудрость! Ты сидишь, дрожишь от одного его присутствия, так боишься его! Ты и бабки своей боишься! Месяц почти настраивалась, чтобы ей позвонить и попросить деньги на лечение своей малышки! Да ты бабку боишься даже увидеть, хотя твердила себе, что плюнешь ей при встрече в глаза! Ты обычная трусливая тварь! Что ты несёшь, над кем возвысилась?..»
– Вы так отреагировали, потому что я ухмыльнулся при ваших словах о «Хориве»? – вырвал её из мысленного спора с собою собеседник, приступивший ко второй чашке кофе.
– А? Да… Да-да.
– Нет, меня её защищённость не тревожит. Конечно, все крепости бессмертных очень хорошо обустроены, и их не взять штурмом целого отряда. В каждой крепости есть даже ПВО – ручные ракетные комплексы, чтобы никто не атаковал с дрона или вертолёта, маленького частного самолёта… Но это для меня не проблема. Улыбался я из-за названия. «Хорив» – знаете, что это такое?
Виктория смотрела на него в упор, не моргая, боясь даже этим оборвать речь убийцы, внезапно оказавшегося весьма галантным, явно начитанным и умным. Она-то ожидала увидеть бритого амбала с лексиконом, достаточным только для формулирования коротких фраз вроде «Ок, завалим твою бабку».
– Нет. Не задумывалась. Вернее, думала, что чья-то фамилия, наверное, как бренд…
– Бренд, да, – мужчина засмеялся, – это из Библии. Там иногда пишется, что Моисей с Богом встретился на горе Синай, иногда – что на горе Хорив. Предположительно, Хорив – это группа гор, а восточный хребет на ней – это Синай. Но это не суть. Важнее, я думаю, смысл, который в это название заложили. Моисей, отправляясь на встречу с Богом, прочертил границу у подножия этой горы. Переступать её было запрещено всем смертным под страхом казни.
– Да-а-а? Теперь понятно. У них там же автоматчики на стенах об этом всем намекают – стоит подойти поближе – уже на прицел тебя берут!
– Да. Именно это и имели в виду, наверное, – он улыбнулся. – Но это, конечно, чушь.
– Что? – Виктория отхлебнула, наконец, из своей чашки, кофе оказался уже холодным, и она едва не поперхнулась.
– Моисей сам ходил на гору, и сам нёс оттуда скрижали. Ему не нужны были уборщицы, гувернантки, повара, охранники… А в крепостях они есть. Не будут же бессмертные сами за собой унитазы чистить?
– Точно! – Виктория почувствовала себя не просто заказчицей убийства, а посвящённой в большой революционный заговор. – И эти люди наверняка так же ненавидят бессмертных, как и все остальные вокруг!
– Когда как, – буркнул изменившийся в лице мужчина. Кажется, он пожалел, что дал слабину и разболтался с красивой незнакомкой. – Мы отвлеклись, давайте ближе к делу…
– Да-да! – с готовностью согласилась с ним Виктория, уловив неловкость момента, и зачем-то полезла в свою сумочку, будто в ней и лежало её дело. Бесцельно порывшись там немного, она вновь подняла глаза на собеседника.
– А как вас зовут?
– Я бы мог, как и вы, ответить «какая вам разница?», но можете называть меня Максом.
– Я – Вика! – она протянула ему свою ладонь.
– Знаю. Мне о вас рассказали, когда передавали просьбу о встрече, – ответил он, слегка пожав ей руку.
– А вы ничего, – зачем-то ляпнула Вика, и тут же смутилась, покраснела и опустила голову.
Мужчина опять сменил строгость на милость и улыбнулся, но она этого не видела.
– Может, это несколько по-хамски… Но я сразу скажу, чтобы потом не возникло непонимания: исключены любые отношения между мной и заказчиком. Любые.