Вечность

Звездов Олег-Александр Михайлович

“Да, дядя Иуваль, а ты в этом плане не изменился, даже вино купил”. — “Осия, я думал, что Сомей жи­вой”. — “Ничего, сын заменит его. Скажи, а почему твой сын ничего не ест?” — “Осия, он назариянин”.

— “А, назариянин, сейчас я ему дам мед и лепешку”.

— “Спасибо, Осия”.

Осия рассказал им все о своей жизни. Иуваль о себе. И так несколько часов они провели в разговоре. И вдруг в другой комнате кто-то застонал: “Осия, Осия, принеси мне воды”. — “Боже, я-то о нем и забыл”. — “Осия, а кто там?” — “Это самый лучший друг Вараввы. Четыре дня назад легионеры ранили его в живот. Варавва доставил его сюда, а сам пустил­ся в бега. Я не знаю, что с ним делать”. — “Позволь мне посмотреть на него”. — “Идем”. Они вошли в комнату, там было темно и стоял неприятный запах. “Осия, да что же ты, принеси сюда свечу”. Иуваль поднес свечу

к лицу лежавшего. “Господи, Елисуа, Елисуа, дорогой, это ты?” — “Старик, а кто ты, я тебя не уз­наю”. — “Да я же, я же Иуваль”. — “Иуваль?” — “Да, Иуваль”. — “А Иоанн где?” — “Он со мной. Иоанн, Иоанн, иди скорее сюда”. — “Отец, что случи­лось?” — “Посмотри, это же Елисуа. Вот мы и встре­тились все и второй раз нам придется спасать его”. Елисуа внимательно смотрел на Иоанна. “Иоанн, я тот самый ребенок, которого ты знал. Елисуа, я часто тебя вспоминал и ждал тебя, и вот Господь помог нам встре­титься”. — “Хорошо, поговорим об этом немного пого­дя. Иоанн, принеси сюда воды и вина, я ему обработаю рану”. Осия стоял с открытым ртом. “Дядя Иуваль, разве вы знакомы?” — “Осия, мы его спасители”. — “Ну вы и даете”. — “Отец, возьми воду и вино”. — “Осия, у тебя есть какое-либо чистое тряпье?” — “Да есть”. — “Тогда принеси и, попрошу тебя, открой все, что можно открыть, ибо его врачевателем будет свежий воздух. Вы же подождите нас в другой комнате”. — “Хорошо, отец”. Осия и Иоанн присели, Осия долго молчал, потом не выдержал и заговорил: “Иоанн, ска­жи мне, вот Варавва дружит с Иисусом Христом, кото­рый заявляет, что Он есть мессия. О тебе я тоже много слышал от людей. Все говорят, что ты есть Предтеча. Ответь мне, знаком ли ты с Иисусом?” — “Увы, Осия, я еще не знаком с Ним и ни разу не видел Его. Хотя мы и являемся с ним родственниками. Мать Его есть моя тетя, я однажды видел Ее. Конечно, я тогда был еще ребенком, и думаю, что если мы встретимся, то не узнаем друг друга”. — “Иоанн, Иисус уже пропове­дует об Истине Божьей, а когда ты начнешь?” — “Осия, не приставай к сыну, только Бог ведает об этом, и Ему решать”. — “О, смотри, и Елисуа встал. Как ты себя чувствуешь?” — “Осия, намного лучше, дайте мне по­есть”. — “А вино будешь?” — “Конечно, буду”. — “Ты смотри, вот тебе и раненый, на, набирайся сил”.

— “Елисуа, выдел ли ты еще хотя бы один раз огнен­ную колесницу?” — “Да, дважды видел, но очень дале­ко, сейчас я не могу об этом вспоминать, ибо когда вспоминаю, то предо мной появляется образ бедняги Авраама”. — “А ты и его помнишь?” — “Да как же мне забыть, Иуваль, мне жалко его до сих пор”.

“Где я мог видеть эту женщину? Боже, помоги мне, ну где?” — “Сынок, Иоанн, о чем ты задумался?” — “Отец, извините меня, просто на базарной площади я видел одну женщину, но не могу вспомнить, кого она мне напоминает”. — “Иоанн, не думай сейчас об этом”.

— “Отец, я хочу спать”. — “Хорошо, отдыхай, я же немного посижу еще, ибо следующего раза такого не…” Иуваль замолчал.

“Иоанн, погоди”. — “Осия, что ты хотел?” — “Сей­час, я тебе кое-что подарю”. — “Зачем?” — “Просто думаю, что тебе это пригодится”. Осия принес хитон (из верблюжьей шкуры). Вот тебе мой подарок и ду­маю, что это одеяние будет согревать тебя везде. Возьми и пояс, он тоже пригодится тебе”. — “Спасибо тебе, Осия”. “Да не за что, все равно я не знаю, где это достал Варавва”, — подумал Осия.

“Иуваль, ты спасаешь меня уже второй раз, не знаю, сумею ли я отблагодарить тебя”. — “Елисуа, прошу тебя, не думай об этом”. — “Нет, я так не могу. При­ми от меня вот эти деньги”. Иуваль взял хранилище с деньгами и посмотрел на Елисуа. “Пойми, Елисуа, там на Небесах они мне будут не нужны, а вам они приго­дятся в самый раз. Так что возьми деньги обратно. Поймите, что дни мои сочтены, я возвращаюсь к себе на родину, чтобы умереть”. — “Ты что, уже со смер­тью говорил?” — “Нет, Осия, с Богом”. — “Ладно, если ты уходишь туда, то обними там и моих родите­лей и скажи им, что я исправился и стал другим чело­веком”. — “Это я вижу, но тебе нужно быть немного умней”. — “Дядя Иуваль, что ты имеешь в виду?” — “Да нет, это я к слову. Но запомни, если бы я сегодня не вошел в твой дом, то я бы там очень скоро…” — “А-а-а, я все понял”. — “Все, давайте отдыхать, ибо поутру мы с Иоанном отправимся в Хеврон”.

Новый день встретил всех прохладным дождем. “Вот, Иоанн, я же говорил, что хитон пригодится тебе”.

— “Осия, спасибо тебе еще раз”. Иуваль посмотрел на Елисуа, Осию, подошел к ним и обнял их. “Все, прощайте, ибо я вас больше при жизни не увижу”. Осия прослезился: “Прощай, дядя Иуваль”. — “Ели­суа, отойдем в сторону”. — “Иуваль, ты мне что-то хочешь сказать?” — “Понимаешь, когда я отойду во владения Бога, Иоанн останется совсем один и, ежели ты встретишь его, прошу тебя помоги ему, если ему бу­дет трудно”. — “Хорошо, Иуваль, я найду его и сде­лаю все так, как ты просишь меня”. — “Все, Елисуа, прощай”. “Прощай, Иуваль. Два раза ты меня спас от смерти, я же не могу уберечь тебя от нее, здесь я бессилен. Но пусть Бог примет тебя и не обидит ни в чем”, — думал Елисуа вслед уходящему Иувалю.

Иуваль с Иоанном снова вышли на шумные улицы Иерусалима. Шли молча, Иуваль думал о своем, Иоанн же смотрел по сторонам, ему хотелось увидеть еще раз ту женщину, но ее нигде не было. “Отец, стой”. — “Сын, что такое?” - “Посмотри вон на того человека, я его вспом­нил, ибо еще ребенком клялся, что его никогда не забуду, это он — Сафаит. Отец, вспомни тот караван…” — “Иоанн, мне сейчас не до этого, лучше идем”. Шел дождь, шумел ветер, настроение было неважным. Они прибли­жались к Дамасским воротам, Иуваль обернулся. “Иеру­салим, прощай и ты навсегда, больше я никогда не войду и не выйду вратами твоими”. — “Иуваль, ты войдешь дру­гими вратами в небесный Иерусалим”. — “Сынок, что ты говоришь?” — “Отец, я молчу и жду тебя”. — “О, Господи, Иоанн, тогда нам нужно спешить”. — “Отец, посмотри, какое красивое место”. — “Где?” — “А вон там”. — “А это есть так называемое лобное место. Вот видишь, эта возвышенность напоминает голову человека”.

— “Да, действительно, похоже”. — “Идем, сынок, нам предстоит еще преодолеть двадцать миль или чуть боль­ше”. — “Отец, садись в повозку, да и я тоже присяду, давай укроемся этой верблюжьей шкурой, нам намного будет теплее”.

“Иоанн, проснись, мы прибыли”. — “Отец, так быс­тро?” — “Нет, просто, ты долго спал. Вот мой родимый Хеврон, да и твой тоже. Когда-то Моисей его называл Мамре, а Авраам считал его другом Божьим. И ежели так Авраам считал, то мы попали с тобой в объятия Божьи. Прошло много лет, как я покинул этот город, и нам трудно будет найти место для ночлега, хотя давай подойдем к моему дому и, ежели в нем никто не живет, то мы в нем и останемся”. Но увы, как такового дома Иува­ля уже не было. Он заплакал. “Иоанн, время забрало мой дом к себе, и я об этом сожалею. Но, дорогой мой сын, еще не все потеряно. Если жива моя знакомая, то мы остановимся на время у нее. Идем со мной. Вот здесь, похоже, есть живые люди”.

Иуваль постучал. “Иска, Иска, ты дома?” — “Да кто же это там в такой поздний час?” — “Это я, Иуваль, пусти меня”. — “Уходи, не знаю я никакого Иуваля”.

— “Иска, я же не один, я с сыном Захария и Елизаветы. Прошу, прошу тебя, вспомни”. Им открыла пожилая жен­щина, несколько минут они смотрели друг на друга.

“Иска, это ты?” — “Иуваль, Иуваль, а это значит Иоанн?” — “Да, Иоанн”. — “Входите, сейчас я вам что-нибудь приготовлю, ибо вижу, что вы долгое время ничего не ели. И за трапезой вы расскажете мне все о себе”. И снова ночь прошла для всех в разговорах, лишь под утро все уснули. Иоанн спал целый день. Дождь не прекращался, Иоанну не хотелось вставать.

“Сынок!” — “Отец, я слушаю тебя”. — “Сегодня я нашел место”. — “Какое место?” — “Пещеру, и завтра я ее тебе покажу, ибо там ты оставишь мое тело” — “Отец, но ведь ты же чувствуешь себя хорошо”. — “Иоанн, пойми, что пред смертью всегда так бывает. Пещера эта находится на самой высокой горе, и я буду рад лежать рядом с гробницами Авраама, Исаака, Иако­ва и их женами. С ними мне не так страшно будет. Понимаю, они были пророками, а я простой человек, но находившийся все время рядом с будущим пророком. Думаю, что они не обидятся на меня”.

Вошла Иска. “Иуваль, я все слышала. Ты что, хочешь уходить?” — “Да, Иска, это же не моя прихоть. Но пред всем этим мне нужно посетить синагогу, ту, где Захарий вел свои проповеди. Иоанн, думаю, что тебе тоже будет приятно посетить Храм Божий, где вел службу твой отец”. — “Да, отец, я пойду с тобой”. И поутру они отправились в синагогу. Прихожане только начали собираться.

“Смотри, Иоанн, вот здесь вел службу твой отец, я его всегда внимательно слушал, ибо интересно было его слушать. Ну-ка, Иоанн, погоди, я узнал своего дру­га. Исаак, ты узнаешь меня?” — “Иуваль, ты жив?” — “Да, Исаак, пока жив, но вернулся на родину, чтобы умереть”. — “Да, наша земля обетованная, и она всех примет нас”.