Вечность
Шрифт:
— Знаешь, — сказала я, — некоторые люди видят исключительно то, что хотят видеть.
27
ГРЭЙС
Сэма я обнаружила на крыльце, он стоял, облокотившись на перила, — темный силуэт, еле различимый фоне черного ночного неба. Поразительно, каким образом Сэму при помощи одного только разворота плеч и наклона подбородка удавалось выразить такую бездну эмоций. Даже я, для которой улыбка всегда была всего лишь улыбкой и не таила в себе никакого подтекста, с первого взгляда различила бессилие и грусть
Меня вдруг охватили странная робость, неуверенность и волнение, совсем как в тот раз, когда мы с ним только познакомились.
Не зажигая фонаря над дверью, я встала рядом с ним у перил, не зная, что сказать. Хотелось скакать, от радости, броситься к нему на шею, молотить кулаками по его груди и улыбаться во весь рот. А может, плакать. Я не очень понимала, как поступают в подобных случаях.
Сэм обернулся ко мне, и в скудном свете из окна я увидела, что подбородок у него зарос щетиной.
В мое отсутствие он повзрослел. Я протянула руку и коснулась его колючего подбородка. Он грустно улыбнулся.
— Больно? — поинтересовалась я.
Как же мне не хватало вот этой возможности прикоснуться к нему.
— С чего ты взяла?
— Ну, я же глажу против роста волос.
Я водила рукой по его небритой щеке и чувствовала себя неимоверно счастливой. Все было ужасно, но одновременно замечательно. Мне хотелось улыбнуться, и, наверное, глаза у меня уже улыбались, потому что он тоже улыбнулся, слегка неуверенно, как будто не понимал, как ему поступить.
— Кстати, — добавила я, — привет.
Вот теперь Сэм улыбнулся по-настоящему и негромко сказал:
— Привет, ангел.
Своими тощими руками он обхватил меня за шею, а я обняла его и сжала изо всех сил. Я любила целоваться с Сэмом, но с этим ощущением не мог сравниться ни один поцелуй. Его дыхание в моих волосах и моя щека, прижатая к его груди. Вместе мы каким-то образом становились более сильным существом, Сэмом-и-Грейс.
Не выпуская меня, Сэм спросил:
— Ты поела чего-нибудь?
— Съела бутерброд. А еще я нашла шлепанцы. Не для еды, разумеется.
Сэм негромко рассмеялся. Слышать его было такое счастье, я так истосковалась по его голосу.
— Мы с Коулом как-то бестолково ходим по магазинам.
Уткнувшись носом в его футболку — от нее пахло кондиционером для белья, — я пробормотала:
— Терпеть не могу ходить за продуктами. Каждую неделю одно и то же. Если когда-нибудь буду богатой, найму кого-нибудь, чтобы делал это за меня. И вообще, для этого ведь не обязательно быть богатым. Мне не нужен большой дом. Главное — найти человека, который ходил бы в магазин.
Сэм задумался. Все это время он так и продолжал меня обнимать.
— Думаю, в магазин все ходят сами.
— Ну, королева английская, уж наверное, по магазинам не ходит.
Я почувствовала на макушке его теплое дыхание.
— Зато она каждый день ест одно и то же. Заливное из угря, сэндвичи с пикшей и булочки с мармайтом [7] .
— Она
— Это страшная гадость, которую мажут на хлеб. Мне Бек рассказывал. — Сэм разжал руки и взялся за перила. — Тебе не холодно? — спросил он, внимательно глядя на меня.
7
Мармайт — пряная пищевая паста, приготовляемая из концентрированных дрожжей с добавлением трав и специй, традиционная британская закуска.
До меня не сразу дошел скрытый смысл. «Ты не собираешься превращаться?»
Я прекрасно себя чувствовала и не ощущала никаких признаков близкого превращения. Я покачала головой и встала рядом с ним у перил. Какое-то время мы молча стояли в темноте и смотрели в ночь. Когда я покосилась на Сэма, то увидела, как судорожно стиснуты его руки. Он так крепко сжал большой палец левой руки в правой, что тот побелел.
Я положила голову ему на плечо. Лишь тонкая ткань футболки отделяла мою щеку от его кожи. Сэм вздохнул — в этом вздохе не было печали — и сказал:
— По-моему, там северное сияние.
Не поднимая головы, я взглянула в ту сторону, куда он указывал.
— Где?
— Вон там. Над деревьями. Такое розоватое. Я прищурилась. В темном небе мерцали мириады звезд.
— Наверное, это огни бензоколонки. Там как раз «Квикмарт».
— Это унылая и приземленная мысль, — заявил Сэм. — Я бы предпочел что-нибудь волшебное.
— В северном сиянии волшебства ничуть не больше, чем в «Квикмарте», — заупрямилась я.
Я писала в школе реферат про северные сияния, поэтому кое-что знала по этой теме. Хотя не могу не признать, все эти концепции насчет солнечного ветра и заряженных частиц, создающих для нас световое шоу, были для меня слишком мудреными, и легче было думать, будто это — результат магии.
— Эта мысль тоже унылая и приземленная.
Я подняла голову и взглянула на него.
— От этого оно не становится менее прекрасным.
— Если это в самом деле не «Квикмарт». — Сэм задумчиво взглянул на меня, и мне вдруг стало как-то не по себе. — Ты не устала? — спросил он неохотно, как будто вспомнил о правилах вежливости. — Если хочешь, пойдем в дом.
— Я не устала, — сказала я. — Просто хочу немного побыть с тобой. Пока не начались всякие сложности.
Он нахмурился, глядя в ночь. Потом выпалил:
— Давай посмотрим, действительно ли это северное сияние.
— У тебя есть личный самолет?
— У меня есть личный «фольксваген», — гордо ответил он. — Нужно поехать в какое-нибудь темное место. Подальше от «Квикмарта». В миннесотскую глушь. Согласна?
На лице у него играла робкая улыбка, которую я так любила. Сто лет ее не видела.
— Ключи у тебя при себе? — спросила я. Он похлопал себя по карману.
— А Коул? — кивнула я на второй этаж.
— Он сейчас дрыхнет без задних ног, как и все приличные люди в это время суток, — сказал Сэм.