Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А
Шрифт:
Прутья решетки располагались на расстоянии четырех дюймов друг от друга и были такими тонкими, что, казалось, сильный человек смог бы их сломать. Но ни один сильный человек не станет даже пробовать. В металл прутьев были вплавлены иголки. Тысячи их. Он наклонился и внимательно рассмотрел место крепления решетки к полу. Там была поперечина, свободная от иголок, но над ней торчали иголки соседних прутьев, не позволяя исследовать ее пальцами.
Госсейн выпрямился и вернулся к последней оставшейся надежде, к койке. Если пододвинуть ее к стене, он смог
Камера без дверей, подумал он, и тишина. Тут его мысли остановились. Тишина была неполной. В ней слышались звуки движения, шорохи, слабые пульсации голосов. Должно быть, эта тюрьма была частью большого здания, как сказала женщина, Пристанища Фолловера. Он размышлял над этим, когда Юриг громко произнес:
— Ну и смешная одежда на тебе!
Госсейн повернулся к мужчине. По тону алертанца было ясно, что он не видит никакой связи между одеянием Госсейна и тем, что Госсейн говорил о других планетах.
Госсейн посмотрел на свой «смешной» костюм. Это был светлый пластиковый комбинезон на молнии с потайной системой нагрева и охлаждения, равномерно вплетенной в структуру ткани. Одним словом, это был опрятный, дорогой и очень удобный костюм, особенно для человека, который оказался в непривычных климатических условиях. В жаркую или холодную погоду костюм поддерживал температуру около двадцати градусов Цельсия.
В тот момент, когда Госсейн попытался произнести слово «английский», он понял, что использует чужой язык так естественно, так просто, что даже не сознает этого. Он знал от Торсона и Кренга, что галактическая наука разработала языковые машины, с помощью которых солдаты, дипломаты и путешественники могли говорить на языках разных планет. Но в данном случае было нечто другое.
Должно быть, это сделала карточка. Госсейн лег на койку и закрыл глаза. Он мысленно перенесся в комнату Джанасена. Вообразил себя в кабине искривителя. Он думал: «Когда я был перемещен с Венеры, мое тело безошибочно перенеслось в эту камеру. Во время полета другой „игрок“ перенес мое сознание в мозг Ашаргина на далекую планету. И вот, наконец, я проснулся здесь, уже обученный этому языку. И если Фолловер действительно ожидал, что я проснусь сразу же, как только мое тело прибудет сюда, то я должен был обучиться языку в то время, когда читал текст на карточке».
Женщина все еще лежала, отвернувшись к стене. Тогда Госсейн оценивающе посмотрел на мужчину. Значит, источником информации будет Юриг.
Гигант отвечал на его вопросы без колебания. Планета состоит из тысяч больших и малых островов. Только люди на трейлерах, предсказатели, могут свободно перемещаться по всей планете. Остальное население живет на островах. Каждый остров населен определенной национальной группой. Между островами существует торговля, небольшая миграция, но на ограниченном уровне из-за многочисленных торговых и миграционных препятствий.
Госсейн внимательно слушал.
Эти две системы развивались в изоляции от главного течения галактической цивилизации. И обе теперь были брошены в вихрь войны, охватившей такое обширное пространство, что под угрозой уничтожения оказались все планетные системы.
Госсейн продолжил расспросы.
— Кажется, вы не любите предсказателей. Почему?
Гигант перевел взгляд с прутьев решетки на стену под окном.
— Издеваетесь? — сказал он.
Его глаза сузились в раздражении и вернулись к решетке.
— Я не издеваюсь. Я действительно не знаю.
— Они высокомерны, — резко сказал Юриг, — они предсказывают будущее, и они безжалостны.
— Последнее действительно звучит неприятно, — сказал Госсейн.
— Они все сволочи! — взорвался Юриг. Он с трудом глотнул. — Они поработили других людей. Они воруют идеи людей, живущих на островах. Из-за умения видеть будущее они выигрывают каждое сражение и подавляют любое восстание. Слушай, — Юриг прижался к решетке и заговорил серьезно, — я видел, тебе не понравилось, когда я сказал, что Лидж принадлежит мне. Мне плевать, нравится тебе это или нет, но, понимаешь, не стоит жалеть никого из них. Я видел, как женщины, вроде этой, сдирают кожу с островитян, — его голос стал язвительным, а потом злым, — и получают от этого наслаждение. Эта женщина пошла против Фолловера по своей личной причине. И первый раз за все века, по крайней мере я о таком не слышал, один из нас имеет возможность отплатить предсказателю. Разве можно не воспользоваться этим?
Впервые после того, как она легла, отвернувшись к стене, женщина шевельнулась. Она села и посмотрела на Госсейна.
— Юриг забывает сказать одну вещь, — начала она.
Гигант взревел.
— Ты разговариваешь с ним! — неистовствовал он. — Я выбью твои зубы, как только получу такую возможность!
Женщина вздрогнула, не было сомнения, что сна испугалась угрозы. Когда она заговорила снова, ее голос дрожал, но в нем слышалось открытое неповиновение.
— Он собирается убить вас, как только решетки будут убраны.
Лицо Юрига стало задумчивым.
— Для тебя достаточно, прекрасная леди. Это погубило тебя.
Женщина побледнела, но продолжала.
— Я думаю, Фолловер хочет посмотреть, как вы будете защищаться. — Она посмотрела на него с надеждой. — Вы сможете что-нибудь сделать?
Этот вопрос Госсейн настоятельно задавал сам себе. Ему хотелось успокоить женщину, но он подавил в себе это желание. Он не должен забывать, что за этими мрачными стенами был бдительный наблюдатель, и что каждое его движение, слово и действие будет тщательно взвешено и проанализировано.