Вечный лед
Шрифт:
Джодах против своей воли остановился у одного из гобеленов. Он был украшен сильнее, чем соседние, и изображал двух магов во время поединка. За обоими возвышались огромные механические чудовища. Маги были нарисованы на гобелене и теперь представляли собой похожие на людей пятнышки. Механизмы же были вышиты золотыми нитями и сияли до сих пор, несмотря на прошедшие годы.
Хранитель обернулся, заметив, что Джодах остановился у него за спиной. – Урза и Мишра во время своей последней битвы перед тем, как Темные Владыки, которым они поклонялись, не выступили против них и не уволокли их в Фирексию. Там, как говорят, они кричат и по сей день, прося о милосердии в сердце ее пылающей цитадели.
Джодах покачал головой. Другое воспоминание неожиданно возникло и исчезло. Хранитель ошибался. Джодах знал историю Урзы и Мишры, и в ней ничего не говорилось о том, что на них предъявляли права фирексийцы. Или это воспоминание было ошибочным, еще одним призраком того, что хотело казаться правильным вопреки тому, что таковым являлось на самом деле.
Впереди возникла какая-то активность, тихо забормотали человеческие голоса. Джодах против воли расслабился от ощущения, что в этом мавзолее с высокими сводами есть и другие люди помимо массивного хранителя и его самого.
В конце прохода открылось знакомое зрелище – помещение для переписывания рукописей высотой в два этажа. Вдоль стены на обоих уровнях стояли широкие полки, уставленные книгами, свитками, томами, рисунками на тонкой бумаге, и отдельными листами большого формата, сложенными в небрежные кучи. До верхних полок можно было добраться только с вставленных в полозья лестниц, стоявших возле каждой полки.
Пол скриптория был заставлен длинными, тяжелыми столами – странным набором плохо сочетающейся мебели из различных эпох. Некоторые столы были изящными и отлично обработанными, а другие – грубыми и тяжелыми. От долгого использования все они были изношенными и потрепанными. Несметное число столов находилось на разной высоте, и записи низвергались с одного стола на другой, оттуда – на стул или кресло, а чаще – истоптанной кучей на пол.
Внимание Джодаха привлекли ученые в библиотеке. В комнате суетилось, по меньшей мере, тридцать человек. Многие сидели за столами, некоторые строчили заметки от руки, другие говорили с маленькими, похожими на жуков существами, которые писали за них. Кое-кто вел дискуссии со своими собратьями. Один спал в мягком кресле в углу, у него на лице лежал раскрытый том. Другие просматривали полки, на верху каждой лестницы было по человеку, а один храбрец обеими руками перебирал книги на полках, разыскивая какой-то ценный том и сбрасывая в процессе поисков бумаги и свитки вниз на жаловавшихся товарищей.
Хранитель Трессерхорна пересек комнату, собравшиеся мудрецы и писцы даже не обратили на него внимания. Джодах следовал за ним. Суматоха и суета казались ему знакомыми, это расшевелило старые, забытые воспоминания.
– Архимаг Джодах! – раздался голос справа, Джодах вздрогнул и начал вертеться по сторонам. Чаеска сделал еще два шага, потом тоже обернулся, на этот раз медленнее.
К Джодаху обратился дородный старик, он был столь же широк, как Джодах – высок, с водопадом седых волос, спускавшихся лавиной вниз и оставлявших открытым его лысое темя. У него все еще горели глаза, он, улыбнувшись, крепко схватил Джодаха за плечи.
– Это вы! – крикнул старик, выбивая из Джодаха остатки воздуха. – Я надеялся встретить здесь кого-нибудь из моей эпохи, но не предполагал, что это будете вы!
Джодах восстановил дыхание. – Я… – Он посмотрел на хранителя с просьбой о помощи.
Чаеска ничего не сказал. Массивный проводник сунул руки за широкий кожаный пояс, но Джодах понимал, что Хранитель Трессерхорна сверлит его взглядом. Он ждал реакции Джодаха.
Джодах ответил седому мужчине: – Я вас знаю?
– Знаете меня? – переспросил пожилой ученый. – Я учился под вашим руководством в Городе … Теней? На Лат-Наме? Если я правильно понимаю, то теперь его называют Школой Невидимых.
Джодах поджал губы. – Я не … Как вас зовут? – неожиданно спросил он.
Снежно-белый человек на мгновение резко остановился и заморгал в замешательстве.
– Боюсь, что не знаю. Я надеялся, что вы сможете мне это сказать.
Джодах открыл было рот, но Чаеска проревел: – Джодах лишь недавно присоединился к нам, ученый. Возвращайся к своей работе.
– Ага, – сказал старик. – Ага. Это все объясняет. Конечно, – он отступил на три шага. – Я, э-э, надеюсь, что вы преуспеете в своих исследованиях. – С этими словами он отвернулся к лежавшей на столе большой куче свитков.
Джодах взглянул на Чаеску.
– Идем, – сказал тот. – Скоро все станет ясно. – Он развернулся и направился к дальнему выходу.
Джодах последовал за ним, бросив лишь один взгляд на полного ученого. Седой незнакомец смотрел на него, но, едва Джодах обернулся, сразу же уткнулся в книгу, его рот сжался в тонкую линию. Незнакомец так и не оторвал взгляд от книги.
Джодах шел по коридору за Хранителем Трессерхорна.
В скриптории было тепло, видимо из-за собравшегося количества ученых, а в залах воздух бодрил.
Теперь они проходили мимо стражников, стоявших справа и слева. Они были одеты в почерневшие от времени доспехи, но их оружие оставалось начищенным и смертоносным. Они не двигались, и Джодах принял их за статуи, пока не присмотрелся повнимательнее.
Под древними, покрытыми патиной шлемами были лысые черепа и древняя кожа. Застывшие лица со скошенными улыбками. Трупы. Хозяин разместил в зале трупы.
Джодах отшатнулся от мертвых стражников. Чаеска снова обернулся, но теперь в его глазах светилось веселье и любопытство.
– Они мертвы, – Джодах сумел выдавить несколько слов. – Мертвые тела.
– Умертвия, – поправил хранитель. – Это древние тела, которые благодаря магии стали подвижными и обрели цель в служении нашему господину. В эти трудные дни мы должны использовать все ресурсы, которые можно собрать. Ты сумеешь понять.
Увидев, что Джодах заколебался, хранитель добавил: – Мне известно, что у тебя был опыт общения с подобными существами. Они не должны вызывать у тебя отвращения.